Странная фотография - страница 46

Папа медленно осел на табурет возле мамы. Обнял её. Опустил голову к ней на плечо. И глухо, каким-то неживым голосом обронил:

— Он прав!

Сеня не могла больше на это смотреть и выбежала из кухни. Ворвалась к брату.

— Зачем ты так, это подло! Отец… он не такой как все! А ты хочешь, чтобы он стал, как все эти морды. Хочешь, да? Ур-род! А я ему… я еще… на, подавись! — и Сеня вынула из кармана джинсов и швырнула брату в лицо заветную бумажку с номером.

Он медленно развернул её, поднял глаза… Сеня плакала, сидя на полу, уткнувшись лицом в валявшуюся подле неё вышитую подушку.

— Это чей… телефон? — краска медленно заливала его лицо.

— Чей-чей? Сам не догадался?

— А ты… откуда он у тебя?

— От верблюда! — мрачно бросила Ксения, не глядя на брата. — Мы с Любой твоей теперь подруги. То есть, сначала я ей хотела мозги вправить, чтобы не задавалась и мы… ну, немножко поцапались. А потом подружились. Вот так. И ей твоя помощь нужна. Так что ты ей позвони — она тебе все расскажет. Зашел бы к ней, она ждет.

— Я! Ты… — Костик вскочил, заметался. — Откуда ты про неё узнала?

— Слушай, братик, не бери в голову! Лучше подумай, как помочь Любке, она в передрягу попала. По-моему, сейчас время какое-то дико передряжное, у всех одни неприятности. И пойди извинись перед папой. Разорался как свинья, лучше подумал бы, что нам делать…

— Слышь, Сеновал… ну ты ваще! — Костик не находил слов. Чуть успокоившись, он смог связно выражать свои мысли, правда с большим трудом. — Ты можешь толком мне объяснить, что у вас было с Любой? Что она думает… и вообще.

— Ох, ну ладно. Только сначала пойди извинись, а то ничего говорить не буду.

Воистину это был день переговоров. Сеня рассказала брату о своей встрече с Любой, умолчав о прогнатом домовом, который в её семье воду мутит… Мама с папой и бабушка с дедушкой совещались на кухне. Костик позвонил Любе и проговорил с ней не меньше часа… Только Сеня ни с кем не разговаривала — из головы не шел сегодняшний разговор с матушкой, от которого она до сих пор не могла толком прийти в себя.

Она сказала, бабушка ТАМ за них хлопочет. А откуда матушка знает? Откуда она вообще о них столько знает, — Сеня только теперь задала себе этот вопрос. И про Прошу, и про папу с мамой… Разве бабушка Дина знала о Проше? Ну, положим, каким-то чудом узнала: или Сеня проговорилась во сне или бабушка случайно Прошу увидела в её комнате… Но ведь для других он невидим! И потом, она никогда от бабы Дины не слыхала о матушке. Не было у той знакомой монашки, не было, хоть убейся! Когда же они познакомились? И почему в таком случае бабушка эту дружбу от всех скрывала? Нет, просто голова кругом, ничего не понятно!

Она решила отложить выяснение всех этих странностей на потом, когда в голове немножко прояснится. Матушка велела ей как можно скорее разыскать Прошу. Сеня и сама больше всего на свете хотела бы этого, только как его отыскать? Он сказал, сидит в каких-то развалинах, так пойди-ка найди это место! Скорее всего, оно где-то неподалеку, поблизости. Что ж, остается ухватиться за эту единственную зацепку.

Розыски Проши пришлось отложить — нужно было помочь родителям в доме прибраться. Костик с удвоенным рвением взялся за дело — в душе он чувствовал себя виноватым и старался, как мог, искупить вину перед отцом.

— Ксана, Костя, кладите в этот чемодан все самое необходимое! — отец притащил в Сенину комнату старый потертый дедушкин чемодан и брякнул на пол посреди комнаты. — Все, хватит испытывать судьбу, едем к тетке!

— Коля, погоди! — мама мягко остановила отца, подняла чемодан. — Сам подумай, это ничего не изменит. Нас найдут и на краю света, если уж на этой пленке свет клином сошелся! Зачем подставлять Марго? Нет, мы останемся здесь.

— Леля, нельзя же так, мы должны обезопасить детей. И я… ты пойми, после всего уступать этим тварям совсем позорно! — отец проговорил это уже не слишком уверенно, голос дрогнул и, обхватив голову руками, он рухнул на Сенину кровать.

Мама кивками велела детям испариться, и принялась утешать папу. Костя плотно прикрыл дверь в комнату и пожал плечами.