Странная музыка - страница 18
—
Как только они вдвоем вошли в каюту, где ее держали, Перворожденная Борусегама Лита поднялась с приподнятой плетеной подстилки, где она полулежала, и, выплевывая уничижительные октавы, бросилась на них обоих. Пряди переливающегося красно-золотого меха веером развевались за ее шеей. Только у самок лариан были такие пушистые щиты. Разработанные для обозначения готовности к спариванию, они также могут использоваться для выражения гнева. В определенное время года на Ларджессе это приводило к частым недоразумениям между полами.
В то время как ее голосовые связки и шейный щиток не были ограничены, то же самое не касалось остального ее тела. Цепь, которая соединяла ее правую ногу с одной из прочных вертикальных несущих балок корабля, туго натянулась, когда ее пальцы были всего в ширине ладони от лица Вашона. Несколько минут он бесстрастно стоял, а она бессильно царапала воздух, разделявший их. Затем он широко улыбнулся. Хотя его человеческие зубы и близко не были такими впечатляющими, как у ларианцев, их широкое обнажение имело тот же смысл.
«Успокоить себя настоятельно рекомендуется, видя, как мы собираемся покинуть землю, которая является вашим домом, к которой вы так явно привязаны. Заболевание не принесет вам пользы, ничего не даст, приведет только к беспокойству и плохому пищеварению».
Все еще пытаясь достучаться до него, она произнесла еще несколько отборных эпитетов, прежде чем, наконец, сдалась реальности и отступила, чтобы встать спиной к внутренней части корпуса. Слегка выпуклые черные глаза яростно сверкнули. Она выглядела, не без восхищения подумал Вашон, как бешеная лань. Кроме всех этих зубов, конечно.
«Зачем нужно было убивать Ареваля, моего слугу? Она не причинила тебе вреда, бедная и преданная, а теперь еще и мертвая.
«Пытался поднять тревогу, кричал». Зкериг продемонстрировал Перворожденному тот же блеск зубов, что и Вашону. «Прекратил такую ерунду я по необходимости, оперативно и быстро, все по приказу моего… временного начальника». Ему не нужно было опознавать Вашона.
— Тогда нет причин для беспокойства, пьяница, — прорычала она. «Паразиты цепляются за силу, действуют без всякой логики и разума, следуя только тому, что их простой ум едва может понять». С большим достоинством и сдерживая гнев, она повернулась к Вашону. «Знаю, что мне мало людей, я все еще не знаком с деталями вашей физиологии. Но будьте уверены, что когда придет время, я узнаю достаточно, чтобы знать, как лучше всего сделать из ваших гениталий гарнир для салата, хорошо приготовленный, чтобы вам пришлось его съесть.
«Угрозы, которые я получил, получил много, в жизни вы не прекратите», — ответил он как ни в чем не бывало, вполне довольный импровизированной мелодией.
Она отвернулась. «Я не вижу смысла в ваших рассуждениях и смысла в ваших намерениях».
«Тогда с удовольствием, теперь время, необходимое для объяснения, достаточного, чтобы прояснить вашу неуверенность.
«Бойтесь ассоциации литов с моим видом, бойтесь близости, которую они воспринимают, бойтесь помощи передовых технологий, бойтесь кланов Северных Земель. Боятся они какой-либо более тесной связи с Содружеством, из которого я родом, или с его оружием, или с более широкими коммуникациями. Из тех, кто возражает, громче всех говорит мой работодатель: Хобак из Минорда, Фелелаг на Брун, великий, могущественный, повелитель всех земель и островов, которые он обозревает. Позади человека Зкериг издал грубый звук, от которого завибрировала его единственная гибкая ноздря. Вибрато прошло по всей длине полугибкой, покрытой мехом дыхательной трубки, которая проходила между его глазами, и по всей длине его морды, чтобы свободно извиваться на несколько сантиметров за верхней челюстью. Вашон проигнорировал немузыкальный комментарий.
«Чтобы убедиться в их безвредности, если не в их верности, Минорд просит вашего присутствия. На время, которое еще не определено, на срок, который будет установлен, вместо договоров, которые еще не написаны, гарантия на неопределенный срок. Вас будут охранять и охранять, обращаться с вами должным образом, как и подобает вашему положению: гость, которого нужно беречь, как любое сокровище».