Странники в ночи - страница 9
— Come on, Walter and Jack! I like Rome! Pasta, minestrone, chianti! Let's go to the land of spaghetti!
Вальтер обернулся и снова подмигнул мне. Над нами проплывали сияющие круглые фонари виа Венето. Когда мы выехали на площадь Барберини, нас догнал, а потом поравнялся с нами «ламборгини». Впереди сидели две девушки.
— Привет, красавчик! — крикнула одна из них Вальтеру.
В ответ он помахал рукой.
Американка что-то напевала. Я проследил в зеркале глаза Вальтера.
Пэм вдруг поднялась, схватилась за лобовое стекло и замерла, словно фигура на носу корабля. Вальтер потянул ее за руку и заставил сесть. Она расхохоталась. И тут мы все стали хохотать, как идиоты.
— Приехали, — сказал Вальтер.
Он поставил машину позади красного «альфа ромео». Мы были где-то поблизости от улицы Боттеге Оскуре. Метрах в тридцати от нас над портиком дворца пылали два факела. Пэм вышла из машины. Очевидно, короткая поездка слегка отрезвила ее: она шла прямо. Я взял ее под руку. Когда мы подошли к дворцу, темноту вдруг озарила яркая вспышка. Потом еще одна. Пэм вскрикнула от неожиданности и уцепилась за меня.
— Wow, they scared me![5] — пожаловалась она, а фотографы пошли обратно к подъезду соседнего дома, где прятались до этого.
— Чао, Тацио, чао, Ренцо, — невозмутимо сказал Вальтер.
— Так они твои знакомые! — завопила Пэм. — So they can shoot me again. Come on, boys![6]
Она высвободила руку, пригладила волосы и встала в позу, уперев руки в бока, выпятив грудь.
Послышался треск вспышек.
Два лакея в ливреях, стоявшие у дверей, смерили нас недоверчивыми взглядами. Вальтер подошел к ним и произнес несколько слов. Старший из лакеев мгновенно указал на вход для гостей, видневшийся в глубине двора. Под колоннадой были установлены высокие витые канделябры. В подрагивающем сиянии восковых свечей можно было разглядеть на стенах буколические фрески, создающие иллюзию глубины. До нас доносились звуки джаза, отдаленный гул голосов.
— Заходим, — сказал Вальтер.
Мы пересекли двор. Каблуки-шпильки Пэм звонко цокали по мраморным плитам. В призрачном сиянии свечей ее лицо вдруг показалось мне алчным и одновременно беззащитным. Подковообразная лестница, украшенная армиллярными сферами, вела к парадному входу. Джазовая музыка стала слышнее. Первая гостиная полнилась шумом голосов, звоном бокалов, раскатами смеха.
Между двумя фуршетными столами прохаживалось полсотни гостей. Тут были и костюмы из альпаки, и смокинги от Brioni. Римлянки в жемчужных колье и платьях из черной тафты и американские нимфы в кричаще-розовых нарядах. Пэм Холл была здесь не единственной звездой Невады. Она притихла, пораженная величавой пышностью этого зала, фавнами и наядами, рассыпавшими из рога изобилия виноград и сочные плоды, крылатыми путти на карнизах.
Вальтер подходил к знакомым, пожимал руки. Я тоже кое-кого узнал — все-таки я уже прожил в Риме несколько месяцев. Вот Марио Паннунцио, журналист из Mondo. Вот молодая княгиня Дориа. Вот депутат от христианских демократов. Писатель Альберто Арбазино. Они оживленно общались, прогуливаясь вдоль мраморных цоколей, на которых стояли бюсты Дианы и Дафны, аллегории Славы и Красноречия, — и фигуры их отражались в потускневших зеркалах, словно открывавших врата в другой мир, в Аид, где блуждают скорбные души забытых веков. Иногда передо мной мелькали профили сатиров, держащих в руке бокалы шампанского: они как будто сошли с фрески на стене, изображавшей вакханалию, чтобы поразвлечься в мире живых.
Пэм ущипнула меня за руку:
— Джек, я хочу поглядеть на оркестр. Let's strike the band!
— Я сам отведу синьорину к музыкантам, — сказал Вальтер, появившийся вдруг откуда-то сзади.
Он взял девушку за руку и повел ее к двери в сад.
Пэм обернулась:
— Пойдем с нами, Джек!
— Через минуту, — ответил я.
Но я не спешил к ним присоединиться. В окна влетал мягкий апрельский ветерок. Я пошел по направлению к террасе, выходящей в сад.
За дверью оказалась просторная лоджия, где пол был выложен мраморными плитами, а на стенах висели скульптурные медальоны — античные трофеи, выставленные здесь, вероятно, по прихоти какого-нибудь князя XVII века. Отсюда лестница спускалась в сад.