Странный мир - страница 3

Лет в четырнадцать Ира начала смутно осознавать, что ей хочется чего-то ещё. Приятно, конечно, найти мамины очки где-нибудь на двери туалета и получить заслуженную похвалу, но Ире хотелось поговорить. Книжку обсудить, например. Увы, разговоры в доме не шли дальше состава щей: обе добрые женщины не тратили время на чтение, предпочитая лишний раз выстирать половики.

С одноклассницами разговоры тоже не клеились — в маленьком одноэтажном городке не было мечтательниц, подобных Ире. Все девочки мечтали только об одном — поступить в институт, абы в какой, и разговаривали исключительно об учёбе. И когда после выпускного мама пристроила Иру в библиотеку — в ту самую библиотеку, куда Ира почти каждый день бегала после уроков, чтобы посидеть в читальном зале и на час-другой погрузиться в выдуманный мир, где нет ни очков, ни лекарств, — Ира была на седьмом небе от счастья.

Она никогда не отличалась честолюбием и с лёгкостью отказалась от высшего образования, наивно полагая, что подруги рвутся в институт ради карьеры. Когда она впервые спустилась в книгохранилище, у неё дух захватило от обилия женских романов, и ей показалось, что мечты сбылись. У неё был оклад, любимая работа — чего ещё желать? Для полного счастья оставалось только одно — познакомиться с незнакомцем. И Ира начала мечтать.

Таким образом её жизнь, резко изменившись однажды, вошла в размеренное русло и не менялась уже пять лет. Незнакомца не было. В подвал спускалась только уборщица, а потом и она уволилась, переложив свои обязанности на плечи Иры. Ира стала приносить маме вдвое больше денег, но счастливее не стала. Все одноклассницы вышли замуж, особо успешные уже по второму разу, и до Иры дошло с некоторым опозданием, что высшее образование — всего лишь побочный эффект учёбы в институте. И с каждым годом она чувствовала всё острее, что без любви жизнь не полная.

Но мечтать никто не запрещал, и Ира каждый день думала о незнакомце. Думала, ремонтируя старые переплёты, думала, увязывая в стопки совсем новые, нечитанные журналы для отправки в макулатуру, хотя ей было их жалко до слёз, думала, сортируя книги и подметая пол.

Не питая иллюзий на свой счет, Ира не отождествляла себя с яркими и наглыми героинями дамских романов, она только хотела, чтобы в хранилище забрёл мужчина за редкой книгой. Именно за книгой — электрики и сантехники изредка появлялись в подвале, но они так ругались, что бедная Ира затыкала уши и отворачивалась.

Словно очнувшись, она задержала взгляд на недостроенном доме, промелькнувшем за окном. Она не помнила его. На миг её вновь охватил полузабытый детский страх, что она села не на тот рейс, но автобус свернул на лесную дорогу, и Ира успокоилась, увидев привычный поворот.

Всё-таки автобус шёл как-то не так. То и дело за окном проносились незнакомые дома и места, и Ире оставалось только гадать — или она в самом деле перепутала рейс, или проложили новый маршрут. Такое же бывает, в конце концов. Водитель попался бедовый: превышал скорость, резко тормозил, резко дёргал вперёд, с ходу пролетал по выбоинам, так что мечтать скоро стало невозможно, разве что о дорожных таблетках. Впервые в жизни Ира испугалась, сидя в автобусе. До сих пор она слепо полагалась на мастерство шоферов, но этот фрукт мог в любую минуту устроить аварию. Уж не пьяный ли?

Раздался свист тормозных колодок, все пассажиры дружно ткнулись лбами в спинки передних сидений, и водила крикнул:

— Конечная!

Пассажиры начали ломиться к выходу, толкая друг друга. Ира посмотрела на часы: рановато! И осталась сидеть.

— Женщина! — рявкнул водитель. — Вам отдельно объявлять?

Ира испуганно вскочила.

— Но это не моя остановка.

— Освободите автобус, мне обратно ехать!

— Я пропустила свою остановку, можно, я с вами вернусь?

— Нельзя!

Ира прошла к выходу.

— Но почему?

— Не положено. Со следующим рейсом уедете. Ну! Быстро! Или вам помочь?

Ира вышла, на ходу несколько раз извинившись. Водитель развернул автобус и дал газу. Ира огляделась вокруг. Городок был одноэтажный и совершенно незнакомый. Ну хоть бы название на автостанции написали! Здание было старым, треснувшим и давно не крашенным. Из покосившейся урны шёл сизый дымок. У стены торчали вмурованные в асфальт железные остовы двух лавочек, и под ними дралась за хлебную корку банда серых чижей. Чуть поодаль располагалась груда битого красного кирпича, поросшая травой, и везде — бутылки, бутылки…