Странствия Афанасия Никитина - страница 15

В Гуджарате Никитин задержался очень недолго и поплыл дальше на юг.

«…А шли есмя в таве 6 недель морем до Чивиля», — говорит Никитин и, высадившись в Чауле («Чивиль»), добавляет: «И тут есть Индейскаа страна».

Правда, Индия началась раньше, но Никитин видел ее только с палубы дабы да во время коротких остановок. Лишь теперь он вступил твердой ногой на ту землю, о которой пелось в былинах:

Никитина не удивила природа Индии. Он уже перед этим видел много пейзажей, нисколько не похожих на его родные леса с перелесками под Тверью. Поразили его люди: все они черные, голова и грудь не покрыты. У людей познатнее — кусок материи «фата», или «фота», на голове и на бедрах. «А князь их — фота на голове, а другаа на бедрах; а княгыни ходять — фота на плечем обогнута, а другаа на бедрах; а слуги княжия и боярьскыя — фота на бедрах обогнута, да щит, да мечь в руках, а иныя с сулицами[9], а ины с ножи, а иныя с саблями, а иным с лукы и с стрелами, а все нагы да босы, а жонки ходят голова не покрыта, а груди голы; а паропкы да девочкы ходят нагы до 7 лет, а сором не покрыт».

В другом месте, описывая толпу богомольцев около знаменитых храмов Парваты, Никитин снова с удивлением пишет: «Все нагы, только на гузне плат; а жонки все нагы, только на гузне фота». Но были и другие «жонки», людей зажиточных: они не только в «фотах», то есть в покрывалах, но у них «на шиях жемчуг, много яхонтов, да на руках обручи да перстьни златы».

Надо сказать, что обилие драгоценностей на индийской женщине не всегда говорило о большом богатстве. Каждый житель Индии, обладающий хоть каким-нибудь достатком, на все свои средства старался купить драгоценностей своей жене и дочерям.

Маркс в своей работе «Британское владычество в Индии» отмечал: «С незапамятных времен Европа получала великолепные ткани — продукт индийского труда — и посылала взамен свои драгоценные металлы, снабжая, таким образом, материалом местного золотых дел мастера, этого необходимого члена индийского общества, любовь которого к украшениям так велика, что даже представители самого низшего класса, которые ходят почти нагими, имеют обыкновенно пару золотых серег и какое-нибудь золотое украшение на шее. Всеобщее распространение имели также кольца, надевавшиеся на пальцы рук и ног. Женщины, так же как и дети, часто носили массивные ручные и ножные браслеты из золота или серебра, а золотые или серебряные статуэтки богов встречались среди домашнего скарба»[10].

Своеобразный наряд индийцев изумлял не одного Никитина, ему дивились все путешественники прошлого. Марко Поло, говоря о Малабарском побережье, даже иронизирует и пишет, что «во всей провинции Малабар нет ни одного портного, который сумел бы скроить и сшить кафтан, так как все ходят голыми».

Не меньшее удивление вызвал у жителей голубоглазый, светловолосый Никитин. «Яз хожу куды, ино за мной людей много, дивятся белому человеку».

Еда индусов не понравилась выросшему на щах, пирогах и каше тверичу. «А ества же их плоха», — пишет он. Чем же был так недоволен Никитин? «Ядят брынець, да кичири с маслом, да травы розныя ядят, а варят с маслом да с молоком». Брынец — это искаженное слово «бириндж» — «рис». Кичири (кхичри) — это блюдо из риса с маслом и приправами.

Жизнь, по свидетельству Никитина, очень дорогая. «Жити в Гундустане, — пишет он, — ино вся собина (собственность, наличность) исхарчити, зань же у них все дорого: один есми человек, и яз по полутретия (два с полтиной) алтына на день харчю идеть», и это еще при том условии, что он «вина есми не пивал, ни сынды»[11].

С нашей точки зрения, странно звучат жалобы человека на дороговизну жизни, когда он тратит в день семь с половиной копеек, или два рубля двадцать копеек в месяц. Чтобы сократить эти расходы, он даже вина не пьет.

Однако следует иметь в виду, что русский рубль конца ХV века соответствовал ста тридцати золотым рублям конца XIX века. Таким образом, Никитин на золотые рубли конца прошлого столетия тратил не менее трехсот рублей в месяц.