Странствующий рыцарь - страница 12

Бертелис пожал плечами.

— Ну, хотя бы приблизительно?

— Наверное, часа два в день, не меньше.

— А с мечом?

— Ты и сам знаешь, — сказал Бертелис.

— Знаю, — кивнул Гюнтер. — Один час, не больше, за всю неделю.

— Место рыцаря в седле! Зачем мне упражняться в бою пешком, как какой-нибудь крестьянин? Я не собираюсь месить грязь, подобно пехотинцам-простолюдинам.

— Рыцарь не всегда может выбирать, в каких условиях сражаться. Что если под тобой убьют коня?

Бертелис закатил глаза.

— Прикажу подать мне нового коня! — сразу же ответил он. Калар, услышав его, ухмыльнулся.

— А если бой будет в топком болотистом месте, и твой сеньор прикажет сражаться пешком?

— Мой сеньор будет чертовски глуп, если выберет такое неподходящее поле боя! — выпалил Бертелис.

Гюнтер мрачно посмотрел на юношу холодными серыми глазами. Усы мастера фехтования раздраженно дернулись.

— Подними меч, — приказал он ледяным тоном.

— Я на сегодня закончил тренировку, — упрямо сказал Бертелис.

— Ты закончишь, когда я скажу, — прорычал седой ветеран.

— Я не слуга какой-нибудь, чтобы мне приказывали, — высокомерно заявил Бертелис.

— В том, что касается обучения, я твой лорд и повелитель, — сказал Гюнтер. — Ты можешь быть сыном моего сеньора, но здесь ты всего лишь глупый непослушный мальчишка. Подними меч.

— Я не позволю говорить со мной таким образом! — запальчиво воскликнул Бертелис, схватив с земли клинок.

— Ну и что ты будешь делать? — спросил мастер фехтования.

Калар увидел, что лицо Бертелиса потемнело.

Зарычав, Бертелис бросился в атаку, его клинок двигался так быстро, что казался размытым пятном в воздухе. Зазвенели удары стали о сталь, оба фехтовальщика закружились, их клинки вспыхивали словно молнии. Они наносили удары и парировали, и гнев Бертелиса усиливал каждый его удар. Он явно был сильнее, чем уже немолодой мастер фехтования, и каждый из его ударов был наполнен яростью, заставляя старшего рыцаря отступать.

Бертелис слишком увлекся, нанося один из своих ударов, слишком хотел победить учителя фехтования — и потерял равновесие. Гюнтер мгновенно шагнул ближе и нанес удар щитом ему в корпус. Молодой рыцарь пошатнулся и, не удержав равновесие, с грохотом упал на землю.

Гюнтер вложил меч в ножны и с улыбкой протянул руку Бертелису. С мрачным видом Бертелис взял его руку и с помощью Гюнтера встал на ноги.

— Почему я победил? — спросил мастер фехтования.

— У тебя опыта больше, — ответил Бертелис.

— Да, но победил я не поэтому.

— Ты разозлил его, — сказал Калар.

Гюнтер кивнул.

— Именно так. Я специально злил тебя, чтобы объяснить этот урок.

— Я не понимаю, — сказал Бертелис.

— Он тебя разозлил, — пояснил Калар. — Гнев придал тебе силы, но он же сделал твои удары более беспорядочными, хуже управляемыми.

— Рыцарь всегда должен держать под контролем свои действия, — сказал мастер фехтования. — Когда гнев под контролем, от него может быть польза. Он добавляет силы ударам, как правильно заметил Калар, но только если этот гнев управляем, он не будет мешать тебе сосредоточиться на бое.

Бертелис сердито посмотрел на него, все еще злясь. Гюнтер улыбнулся и хлопнул молодого рыцаря по плечу.

— Это нелегко, — сказал он. — Умение приходит с годами и с опытом.

Когда-то я тоже был молодым, порывистым и скорым на гнев.

Бертелис шаловливо улыбнулся, его дурное настроение быстро проходило.

— Мне трудно представить, что ты когда-то был молодым, — сказал он.

Гюнтер фыркнул.

— Теперь ты пытаешься меня разозлить. Не выйдет.

— Ты что, никогда не злишься, Гюнтер?

— Конечно, злюсь, но держу свою злость под контролем, и не позволяю ей управлять мной. Ладно, на сегодня занятия окончены. Теперь проваливайте, оба.

Внезапно раздался рев трубящих рогов. Калар с Бертелисом переглянулись и бросились бежать с тренировочной площадки, громыхая доспехами.

Гюнтер, глядя на них, засмеялся. Они уже были почти взрослыми, но все еще казались теми же мальчишками, которых он полюбил как своих детей, мальчишками, носившимися по всему замку, пугая слуг и всячески нарушая заведенный порядок.

Улыбка на лице Гюнтера потускнела.

Им недолго оставаться такими же беззаботными, и вскоре им предстоят куда более жестокие уроки, чем те, к которым мог подготовить их он.