Страстное заклинание - страница 41

Сажая Шелби в машину у выхода из больницы, Клей заметил, что она одета в хлопчатобумажные брюки и вязаный свитер, который он привез. Боже, как она хороша! Эти длинные красивые ноги, соблазнительные губы, огненное сияние рыжих волос. Несмотря на слабость и ноющую боль в голове, у Шелби был довольный вид. В сумке она действительно обнаружила свою новую кружевную пижаму.

— Мои родители очень хотят с тобой познакомиться, — сказал Клей, направляя машину на запад.

— И твой дедушка тоже? — она тут же забыла о черной пижаме, как только подумала, что скоро увидит любовника Дезире.

Сначала Клей ничего не ответил. Казалось, он целиком поглощен дорогой.

— Нет, — произнес наконец Клей. — Мой дедушка даже не знает о том, что я привезу тебя. Вчера ему опять было плохо, и теперь он находится в своих комнатах с сиделкой.

Шелби не смогла скрыть разочарования.

— Очень жаль, что он плохо себя чувствует. Мне бы хотелось его увидеть.

Клей понимающе посмотрел на Шелби.

— Мне тоже жаль. Извини.

Клею было за что извиняться, ведь решение не представлять Шелби Форду он принял, даже не спросив мнения дедушки. Шелби думала о том, как выглядел Форд Траск. Интересно, у него такие же правильные черты лица, как у внука? Клей сказал, что они с дедушкой очень близки. Значит, пожилой джентльмен должен обладать таким же критическим умом. Шелби жалела, что ей не представится возможность это выяснить, ведь рядом с Фордом Траском постоянно присутствует медсестра. Может, она охраняет его?

Вдали показались огни «Парк-Вью». Свернув на Парк-драйв, они проехали мимо рощиц и лужаек, которым столько внимания уделял Клей. Он поставил машину на площадке перед домом и заглушил мотор. Шелби ждала, что будет дальше. Наконец Клей сказал:

— Я хочу еще раз извиниться за все, что произошло позавчера ночью — за то, что сделал, и за то, что сказал.

Шелби ждала возможности поговорить на эту тему.

— Клей, если бы ты знал, как я сожалею…

— Мисс Лэнгстафф! Мисс Лэнгстафф!

Повернув голову, Шелби увидела на лестнице две фигуры — одну довольно коренастую, другую худую. У их ног надрывался лаем комочек белого меха. Клей вздохнул.

— Добро пожаловать в «Парк-Вью»! — нараспев сказал мужчина, напоминавший полковника из штата Кентукки времен Гражданской войны — светлый костюм, бородка, узкий галстук. — Это моя жена, Мэри-Элис.

— Как вы себя чувствуете, дорогая? — спросила мать Клея.

Она была намного стройнее мужа, ее плотно облегало шелковое платье персикового цвета, шею украшало красивое ожерелье из лунного камня. У нее были карие глаза и мелкие правильные черты лица. Шелби видела в лицах родителей отдельные черты Клея, но целиком он не был похож ни на мать, ни на отца.

Шелби и Клей выбрались из машины. Все пожимали друг другу руки, но обмен любезностями прерывался громким лаем белой болонки.

Клей повернулся в ее сторону.

— Шелби, это Ча-Ча.

Шелби нагнулась, чтобы погладить собачку, а Клей добавил:

— Ча-Ча, не кусай Шелби.

Но болонка явно его не расслышала.

— Ой! — вскрикнула Шелби.

— Ча-Ча — противная собака! — побранила болонку миссис Траск, поднимая дрожащий белый комочек на руки.

Клей взял руку Шелби, на которой четко отпечатались следы крошечных собачьих зубов, сквозь которые медленно проступала кровь.

— Она редко прокусывает кожу, — извиняющимся голосом сказал он.

— Просто она не любит чужих, — раздался над ухом Шелби размеренный голос Мейпса. Он взял сумку с вещами Шелби. — В восточное крыло, мадам?

— О нет, Мейпс, — ответила Мэри-Элис. — Помести мисс Лэнгстафф в южном крыле. Оттуда открывается лучший вид из окна. — Она поглаживала голову болонки. — Ча-Ча очень расстроило собственное поведение.

— Так значит, ты не позволишь мне наказать ее, мама? — поддразнил Мэри-Элис сын.

— Почему бы нам не пройти в южную гостиную, — вежливо вмешался Джон. Акцент выдавал его крестьянское происхождение, которое он изо всех сил пытался скрыть. Джон Траск напоминал Шелби «Парк-Вью» — массивный, дорогой, но не совсем натуральный.

Мейпс молча провел их в комнату, полную удобной хорошей мебели и уставленную цветами. Если это южная гостиная, подумала Шелби, то сколько же всего в доме гостиных, и как они ориентируются здесь без компаса? Бросающаяся в глаза роскошь только усиливала горькую иронию истории романа Дезире и Форда. Ведь когда они впервые встретились друг с другом, Форд был беден, а Дезире богата. Но по воле судьбы со временем они поменялись местами.