Страстное заклинание - страница 53
Стоя посреди свежевыкрашенной спальни, Клей задавал себе вопрос: хочет ли он, чтобы Шелби уехала из Луисвилла? Дразня Шелби, он говорил, что разделил всю свою жизнь на период ДШ — до Шелби — и СШ — с Шелби. Клей мог шутить на эту тему, находясь рядом, но быстро начинал скучать по ней, когда они были врозь. Еще ни одна женщина не затрагивала его чувства так глубоко.
— Хочешь перекрасить весь дом? — спросил Клей.
Наверное, тон вопроса был вовсе не таким безразличным, как ему бы хотелось.
— Пока нет, — холодно ответила Шелби.
Решительным, почти презрительным движением руки она подняла с плеч рыжие кудри. Шелби Лэнгстафф поступит так, как захочет! И никакой назойливый грабитель, и даже предложенные пятьсот тысяч долларов не заставят ее расстаться с домом, пока она не будет к этому готова! Господи, как восхищала Клея ее решительность. Хотя сейчас он был так зол, что с удовольствием свернул бы ей шею! Однако Клей подозревал, что, едва коснувшись нежной кожи Шелби, сразу бы забыл о причине своего гнева.
Они молча поднялись на третий этаж и как раз собирались взобраться на чердак, когда внизу снова зазвонил телефон. Шелби побежала на второй этаж, где была отводная трубка. Удивленный Клей последовал за ней. Вбежав в комнату, он услышал, как Шелби кричит в трубку:
— Алло? Алло?
Затем она с грохотом опустила трубку на рычаг.
— Повесили трубку, — выдохнула Шелби. Лицо ее горело.
— Ты ждешь важного звонка? — спросил Клей. — Может, на третьем этаже тоже есть телефонная розетка?
— Что? А… мм… нет.
— Что нет?
— Нет, я не жду звонка, — сказала Шелби и снова направилась к лестнице.
Совершенно сбитый с толку Клей последовал за ней.
Бросив взгляд на чердак, он подумал, что Шелби пора будет отправляться в дом для престарелых, пока она разберет весь этот мусор. Неужели Лэнгстаффы действительно ничего не выбрасывают? Здесь были чемоданы, кресла-качалки, картины, книги и разная мебель, еще более старая, чем та, что стояла внизу, и гораздо более пыльная. Наверное, Лэнгстаффы не сомневались, что все, когда-то купленное ими, представляет историческую ценность. Фигурки танцующих молочниц соседствовали со старыми китайскими куклами и бронзовыми статуэтками. В одном углу виднелась голова лося. Клей споткнулся о седло и зацепился рубашкой за старую вешалку, на которой висела меховая накидка с лисьей головой. Он чихнул.
— Шелби, если пробыть здесь подольше, могут почернеть легкие.
Шелби и сама выглядела обескураженной среди всего этого хлама.
— Я открою окно, — сказала она.
Но это было не так просто. В конце концов Клею пришлось вмешаться и просто выставить ржавые железные рамы. Но летний ветерок, проникнув на чердак, только поднял пыль.
— Так немного лучше, — кашляя, произнесла Шелби. В лучах света призраки старых вещей стали казаться еще более странными и таинственными. Чем старше была та или иная вещь, тем большей помпезностью она отличалась. Словно с годами дух семьи Лэнгстаффов постепенно тускнел. Когда-то они были столпами общества. Это время было словно специально сохранено здесь, на чердаке.
— Эти вещи похожи на привидения, — заметила Шелби. — Я боялась заходить сюда, когда была маленькой.
— Непонятно почему — здесь все выглядит так жизнерадостно!
Шелби усмехнулась. Она была рада, что Клей не расспрашивает о телефонных звонках. Выбрав один из чемоданов, Шелби раскрыла его и вскрикнула от радостного удивления.
— Клей! Посмотри!
Внутри лежала аккуратно сложенная одежда. Наверху Шелби заметила блузку из белого льна c пышными рукавами и отложным кружевным воротничком, под который была продета атласная лента, завязывающаяся на шее в виде галстука. Выцветшая, чуть пожелтевшая тонкая блузка вызывала в памяти времена утянутых в талии фигур и привычки переодеваться к чаю. Шелби достала из чемодана фетровую шляпу с широкой лентой, украшенной изображением летящих птиц с высоко поднятыми крыльями. Под шляпой лежал черный бархатный костюм с приталенным жакетом и длинной юбкой, расшитой вдоль пояса тесьмой и бусинками. Наряд довершали высокие сапоги из мягкой черной кожи, застегивающиеся на множество пуговок.