Стрельцы московские - страница 4
.
По сообщению имперского посла Сигизмунда Герберштейна, в 1522 г. Василий III впервые выдвинул к Оке против крымских татар пушки и пехотинцев. Сам посол лично наблюдал в Москве «около 1500 человек пехоты из литовцев и других иностранцев, стекавшихся из разных мест». Для них за несколько лет до посещения Гербер-штейном русской столицы великий князь повелел построить за Москвой-рекой городок, прозванный «Нали», так как только его телохранителям позволялось свободно пить мед и пиво>8.
Дополняет сообщение Герберштейна Михалон Литвин, писавший, что Василий III «увеличил свою столицу, построив в ней слободу Наливки руками наших наемных солдат и дав ей это имя в укор нашему племени, склонному к пьянству» К своим пехотинцам великий князь прибавил также отряд «конных стрельцов», о чем в 1525 г. поведал епископу г. Комо Павлу Иовию участник русского посольства к римскому папе Дмитрий Герасимов>10,
Однако содержание отрядов наемников, широко использовавшихся в армиях многих европейских государств, ложилось значительным бременем на великокняжескую казну и совершенно не соответствовало тем масштабным задачам, которые стояли перед русским войском в деле обеспечения обороны страны, Дефицит огнестрельной пехоты московские власти восполняли привлечением пшцальников северо-западных русских городов на службу в другие области государства. Так в 1535 г. из Пскова к Москве были посланы четыре сотни пшцальников, снаряженные псковичами >11. Спустя 10 лет, в связи с подготовкой очередного похода на Казань, с Новгородских посадов, рядов и погостов, было велено нарядить 2000 человек пищальников, из которых одна половина должна была выступить конными, другая пешими. Сверх того, с тех же мест требовалось снарядить дополнительно 1937 человек на конях, из расчета одного с трех белых или пяти тяглых дворов.
Пешим пищальникам указывалось быть «в судех, а суды им собе готовити собою; а у конных людей и у пищальников у конных суды были ж, в чем им корм и запас свой в Новгорода Нижний провадити; да у тех же пищальников у конных и у пеших, у всякого человека по пищали по ручной; а на пищаль по 12 гривенок безменных зелья да по 12 гривенок безменных же свинцу на ядра; и на тех бы людей на всех на них однорядки или сермяги, крашены»'>2.
В обоих случаях речь идет о посадских ополченцах, собираемых в поход на средства местных обществ. Причем их обеспечение вооружением и служилым платьем должно было соответствовать определенным требованиям, что косвенно свидетельствует о наличии постоянных отрядов пищальников, на которых и должны были походить ополченцы. Подтверждает этот вывод и грамота великого князя Ивана Васильевича, присланная в Новгород в том же 1545 г., в которой говорилось, что «ему били челом Ноугородские пушечники и пи-щальники 29 человек о том, что велено с белых мест к Казани взяти со двора по человеку, да по две гривенки зелья, и им дат и с двора по человеку, да по две гривенки зелья, дати не мочно: и Государь их пожаловал со двора по человеку да и зелья и чаши с них не велел, а велел им Государь готовитися под Казань своими голвами; а с ними б было наряду у всякого человека по пищали по ручной, да 12 гривенок безменных зелья, да по 12 гривенок свинцу на ядра. И бояре, и наместники, и дворецкой, и дьяки приговорили, что с пищальников Ноугород-ских с казенных со всех, которые живут на белых и на гостиных местах и на черных местах, конных людей и зелей и ядер не имати, потому ж что им всем идти на Государеву службу своими головами, а гостем и старостам пищальницкие дворы велено вычитати»>13.
Этот документ проливает свет на некоторые организационные и правовые аспекты положения казенных пищальников. Из числа прочего посадского населения их выделяет то, что они освобождались от чрезвычайных военных сборов, так как службу им приходилось нести «своими головами», имея при себе должное вооружение и припасы. Дворы пищальников находились в различных частях города и не имели единой слободской организации. Известно также, что пищальники не подпадали под юрисдикцию наместников и находились в ведении казначеев и городовых приказчиков. Однако, в целом, многие вопросы, относящиеся к начальному этапу формирования на Руси постоянных пехотных подразделений, по сей день остаются малоизученными.