Строптивая красавица - страница 30

– С восходом солнца. Чтобы успеть поработать, пока еще будет прохладно.

Он покачал головой:

– А я-то надеялся, что у меня будет нормальный отпуск.

Она пожала плечами, стараясь не смотреть на его губы.

– Как хотите. Я не просила вас помогать мне.

– Ну вот, сразу обижаться. Уж и пошутить нельзя!

– Что толку от ваших шуток.

– Вы когда-нибудь слышали такое выражение – оттянуться?

– Нет, не слышала. – Она отобрала у него пустую бутыль и повернула к дому. – В адской квартире таких слов не употребляли. Но я могла бы привести вам много выражений, которые у нас были в большом почете.

– Спасибо, – сказал он, следуя за ней. – Думаю, что я их знаю. Дело в том, Кэтрин, что вы не умеете смеяться от души. Нужно восполнить этот пробел. Для начала было бы неплохо вспомнить пару хороших старых анекдотов.

Они дошли до кухни.

– Я с вами абсолютно согласна, – сказала она. – В самом деле я кое-что подзабыла. Когда закончим с колодцем, вы меня обязательно просветите. Я возьму карандаш и запишу. – Она протянула ему бутыль.

Он взял ее и поставил на стол.

– Вы меня неправильно поняли. Вы думаете, что я издеваюсь? Ничего подобного. Я только хотел сказать, что человек должен устраивать себе разгрузку. Для этого нужно научиться отдыхать, развлекаться, получать удовольствие.

– Забавы – это роскошь, Макки. А роскошь доступна не каждому.

– Чушь.

– У нас кончилось простое мыло, – сказала она. – И фрукты тоже на исходе.

Алекс подошел к раковине и стал мыть лицо и руки.

– Итак, – сказал он, вытираясь, – вы хотите сказать, что мне пора отправляться в город? Выгоняете, значит?

Она механически кивнула и тут же поправилась:

– Нет. Но если бы вы съездили за покупками, я действительно была бы вам благодарна.

– На это уйдет часа два.

Наступила пауза. Ни она, ни он не двигались с места. Он первым прервал молчание.

– Хорошо. Напишите на листке все, что нам нужно. Я только схожу в душ и сразу поеду.

Она с облегчением вздохнула и вынула из выдвижного ящика карандаш и бумагу. Список и в самом деле получился длинный. За два часа можно неплохо прочистить мозги.

Сначала нужно пойти ополоснуться, а то превратишься в вареную сливу. А что, если…

В мечтах она уже оказалась на втором этаже, в его покоях. Элегантный интерьер, просторная ванна, душистая вода – магическое сочетание, околдовывающее разум. Достаточно сделать несколько шагов, и она попадет в этот волшебный мир, закрытый для нее в другое время. Ноги сами несли ее наверх.

Лавандовое мыло. И маленькие прозрачные свечи с тем же запахом – в стеклянной баночке. Она не подозревала о существовании такого божественного аромата, пока не оказалась в этом доме. Когда она уедет отсюда, ей будет недоставать этого запаха.

Хотя теперь она отдыхала душой и телом, ей все же не удавалось вытеснить мысли об Алексе. И она уже не могла обуздать свое воображение. С этой минуты он был вместе с ней в этой ванне, и не ее, а его рука осторожно скользила вдоль спины и бедер, обводя все изгибы и опускаясь в каждую ложбинку. Она прикрыла глаза, всецело поглощенная мощным ключом желания, бившим глубоко внутри и не находившим выхода. Ощущение было столь же мучительным, как жажда в пустыне. Только один человек в мире мог избавить ее от страданий.

Она заставила себя сесть. Ничего не скажешь – хороша. Ну прямо шлюха за два доллара.

Тягостные раздумья омрачили редкое удовольствие. Надо вылезать из этой чудесной ванны и спускаться вниз. На свое место. Она выдернула пробку и, перешагнув через бортик, ступила на решетку для ног.

В этот момент вошел Алекс.

Прежде чем сознание успело подсказать ей, что делать, тело, словно повинуясь враждебной силе, стало медленно поворачиваться к двери.

Алекс, не двигаясь, пристально смотрел на нее. Дрожь пробежала по позвоночнику, и она почувствовала, как затвердели соски. Она знала, что он видит это.

Она поймала его взгляд, и страх уступил место гордости. Боже, как он смотрел на нее! Словно перед ним было редчайшее диво или неожиданно обнаруженная драгоценность. Он напоминал ей пирата, открывающего сундук с сокровищами. Она видела, что он от нее без ума, и это пьянило.