Суд матери - страница 7
М а р и н а. А вот и ваш кофе.
А д а м о в (отпил). М-да, в подборе кадров здесь на высоте.
Б ы л и н и н. Наша Марина — жемчужина в морской короне Нептуна! (Заметил, что у ней нет косы.) Батюшки, а коса где?
М а р и н а (не сразу). Не модно это нынче. Да и берет топорщится, не по форме…
Пауза.
Б ы л и н и н. Путевку тебе в профкоме выцарапал: Сочи, бархатный сезон и санаторий отличный.
М а р и н а. Благодарю. Ведь знаете, что не поеду.
Б ы л и н и н. На всю жизнь тут присохла, что ли?!
Писк морзянки.
М а р и н а. Якутия. Алмазные прииски.
Б ы л и н и н. Меня нет!
М а р и н а. У них на исходе горючее.
Б ы л и н и н. Меня нет, сгинул!
М а р и н а. Я больше не нужна вам, Михаил Михайлович? От души рада вашей встрече с другом. (Вышла.)
А д а м о в. Замужем?
Б ы л и н и н (не сразу). Ее муж, капитан Лавров, погиб в море.
А д а м о в. Погиб?!
Б ы л и н и н. Этой весной. И уходил с этим же караваном.
Пауза.
А д а м о в. Да, жена моряка что жена солдата…
Б ы л и н и н. Ну, а ты все в холостяках ходишь?
А д а м о в. Положил себе: женюсь в сорок лет!
Б ы л и н и н. «Положил», «установил», — расчетливое поколение… Чему это ты улыбаешься?
А д а м о в. Первую свою зимовку вспомнил, как в тундре замерзал. Волки на мне уже тулуп рвали… Жизнью вам обязан, Михаил Михайлович.
Б ы л и н и н. Юрка, Юрка, гляжу я на тебя: до чего же ты еще молод… Значит, теперь возглавляешь в Москве крупный отдел? И все это в тридцать пять лет. Да, легко вам все дается.
А д а м о в (улыбнулся). Ценят в людях расторопность, энергию…
Б ы л и н и н. И мелькают перед вами звания, должности, глядь, ан нет уже друзей — есть подчиненные, и сам уже не руководитель, а номенклатура, забурел. Чертушка!.. Ладно, выкладывай, чего пожаловал?
А д а м о в (выдержал паузу). Ваш караван не зазимует в Заполярном, он проследует дальше на север и восток.
М о л ч а н и е.
Б ы л и н и н. Вот оно что… У меня нет мощных ледоколов. Атомный ушел к головному каравану.
А д а м о в. Знаю.
Б ы л и н и н. А зима обещает быть ранней и суровой. Да чего я тебе толкую, ты сам вот в окошко выгляни!
А д а м о в (подошел к карте). Северный морской путь… Да, тут необычно все: вдарит мороз — так, сталь крошится, как лед, а лед крепче стали; слепое солнце летом, а зимнюю ночь освещает белизна снегов; здесь что ни капитан, то флотоводец, ни матрос — гвардеец, ни летчик — полярный ас… Самая северная трасса на земном шаре!
А побережью нужны продукты, машинам горючее, строительствам — генераторы и цемент. Артерия жизни! Экономика, Михаил Михайлович, это сложнейший организм, где все взаимосвязано, все — закономерность.
Б ы л и н и н. А главный закон — Человек!
А д а м о в. И я о людях. Но бывает, что для их же блага руководитель вынужден сказать себе: «Человек — это то, что надо в себе преодолеть!»
Б ы л и н и н. До сих пор считал: «Человек — это то, что надо в себе непременно вырастить!»
А д а м о в. Извините меня, Михаил Михайлович, но вы привыкли работать по старинке, кустарно. Корабли ваши бросают якоря в забытых богом точках, вроде вашего Заполярного, тянется время, и моряки по году не видят своих жен… А прогнать караван экспрессом, не задерживая на мелких полустанках? Вот будущее трассы!
Б ы л и н и н. Прошлую навигацию помнишь? Как суда у мыса Ста Вдов вмерзли, помнишь? Моряки собственным по́том лед оттаивали, несколько месяцев в жмурки со смертью играли, помнишь?
А д а м о в. Современная жизнь, Михаил Михайлович, выработала девиз: «Раз нужно, значит, возможно!»
Б ы л и н и н. Возможно — за счет чего?
А д а м о в. Научного предвидения.
Б ы л и н и н. Дорога в ад, как известно, тоже устлана благими намерениями.
А д а м о в. Да взгляните вы на проблему по-государственному. Существует план перевозок: от этого зависит судьба района Севера, равного доброй половине Европы! А ваш сектор, Михаил Михайлович… Короче, я ознакомился с ледовой характеристикой вашего участка трассы, с метеосводками. (Достал из своей папки документ.) А эти данные получены Центром с помощью счетно-решающих устройств, включая информацию метеорологических спутников.
Б ы л и н и н