Судьба - страница 8

— Ягана Ярашевна! Что вы скажете? Могли бы мы рискнуть хотя бы на одну глубокую скважину без разведчиков?

И сама не зная, как, не зная, почему, может быть, для того, чтобы защитить мужа, она сказала:

— Могли.

Коричневый глаз Сарварова впился в нее. Хазратов посмотрел в ее сторону. Надиров не сдержал самодовольной усмешки. Она не хотела этого, но она и не хотела, чтобы ее мужа считали трусом.

— Это опасно, — повторила она, — но можно.

— Учитесь у жены, Дадашев, — с прежней откровенностью сказал Надиров. — Мужеству.

Он не знал, что и Бардашу не приходилось занимать откровенности, когда требовалось.

— А если ваша скважина окажется пустой? Для быстроты вы хотите идти вслепую. Странное понятие о быстроте.

— Я отвечаю.

— От вас ждут газ, а вы хотите пустить пыль в глаза.

— Нет, нет, Бардаш Дадашевич, — вмешался и уверенно возразил Сарваров.

— Ну вот и оскорбление! — прибавил Хазратов торопливо. — К чему?

— Я же не обиделся на «труса», — улыбнулся Бардаш.

— Все мы сейчас оберегаем друг друга от бумажных показателей, от пыли в глаза, — с некоторой досадой сказал Сарваров, — но это вовсе не значит, что у нас нет сроков, нет темпов. Надо только, чтобы они стали реальностью… Как эта колонна газопроводчиков… Время не дает нам больше, чем может дать… Нужно работать быстрее.

Он говорил и все время искал пепельницу, которая стояла рядом.

— Но быстрота — не горячка, — ответил Бардаш, пожав плечами. — А мне предлагают горячку. А я инженер. Я знаю, что горячка далека от науки…

Ягана вздрогнула: Бардаш наступил на больное место Надирова, которому не пришлось доучиться, или лучше сказать, приходилось учиться урывками. И если он сделал это, то значит, решил беспощадно, до конца стоять на своем. Он стал и Сарварову доказывать, что степень разведанности района неважная, что сам район сложен; неизведанная геология, прикрытая песками, давно родила шутку, что под песками нет геологии, он уходил в понятные всем подробности, — но — странное дело — чем больше он говорит, тем менее убедительной казалась его речь, а спокойствие раздражало. Первым это заметил Хазратов и спросил:

— Скажите проще, Дадашев, вы хотите вовремя пустить газ хотя бы в Бухару? Я уж не говорю о Ташкенте…

Бардаш не ответил ему, склонив голову так, что она почти вся ушла в плечи, и Ягана не знала, что скажет Сарваров. А Сарваров неожиданно налил всем чаю, извинившись, что чай остыл, и спросил:

— Скажите лучше о другом, Бардаш Дадашевич. Не хотели бы вы поработать в обкоме? Заведующий промотделом — не газовик, — он показал рукой на Хазратова, вежливо улыбнувшись ему. — Я сам, вы знаете, хлопкороб… Газ буквально ворвался в нашу экономику из подземных глубин… Нам нужен инструктор, понимающий все — и то, что бухарский газ действительно должен быть самым дешевым в стране, и то, как быстро надо дать его промышленности, людям… Говорят, что и воробья должен резать мясник. А тут не воробей! Если боитесь отвечать, скажите честно. Вы ведь честный человек…

— Я не боюсь, — сказал Бардаш.

Зачем, зачем это делалось? Ягана ничего не понимала. Может быть, Сарваров хотел прибрать к рукам строптивого инженера? Может быть, чтобы заставить Бардаша торопить других?

— Я боюсь другого, — сказал Бардаш. — Я не буду поддакивать Надирову.

— Поддакивать и не нужно. Если бы вы поддакивали, опять пришлось бы думать за всех кому-то одному. А дело сложное…

— Я не кабинетчик.

— И это хорошо. Кабинетчиков у нас хватает. Зачем нам еще кабинетчик по газу?

— А кто примет контору бурения?

— Ягана Ярашевна, — пробасил Надиров. — И тут же начнет глубокую разведку…

— Если все же разведку, то я не возражаю, — сказал Бардаш. — Своя разведка в дополнение к чужой не помешает…

— Да! Нашу скважину хотя бы не придется закупоривать. Уж если мы откроем выход газу, то оставим эту дырку в земле на веки вечные, чтобы эксплуатировать ее, пока есть газ, а его тут хватит! Конопатчики! — выругался он в сторону невидимых разведчиков.

А Ягана поняла одно: и ее судьба переменилась. Она станет вместо Бардаша заведовать конторой и по существу уже сейчас перейдет на бурение промышленных скважин. Хитрый ход Надирова был ей ясен.