Суета и смятение - страница 26

стр.

По обочинам чахли деревья; то там, то здесь торчали вязы и дубы, но было видно, что им осталось недолго. Кто-то винил в этом тлю, кто-то — дым; некоторые утверждали, что их губят дорожные работы и асфальт, но Рост и Увеличение шли столь стремительно, что заботиться о деревьях было некогда. Их место занимали тысячи и тысячи телеграфных, телефонных и электрических столбов. Деревья умирали, им на смену приходили столбы. Никто не переживал по этому поводу. Иногда провода падали и убивали людей, но это происходило не слишком часто, так что не имело значения.

Автомобиль нес Биббза в старую часть города с реликтами былых времен в виде нескольких пока не снесенных особняков, но и те растеряли прежнюю солидность: у одних сломали парадные входы, разделив здания на несколько квартир; иные с триумфом подались в торговлю, нагло выставив витрины на месте окон первых этажей, будто это какая-то шутка; пара-тройка нетронутых фасадов лукаво выглядывали по-над крышами низеньких контор, построенных там, где когда-то зеленели газоны. В общем и целом город напоминал солянку из остатков вчерашней роскоши в пансионе в воскресенье после Дня благодарения: в ней можно было разглядеть, из чего состоял праздничный обед.

Но то были лишь подступы к святилищу Величины и Величия, и вот перед Биббзом загрохотала святая святых этого храма. На каждом перекрестке автомобиль останавливался, пропуская мрачно одетых прохожих, окутанных пылевыми вихрями. В сотнях футах над Биббзом нависали величественные строения, возведенные недавно, но успевшие покрыться грязью; совсем новые небоскребы устремлялись еще дальше ввысь; здания постарше жались к земле; не очень старые казались карликами; улицы выставили напоказ свои недра, между домами вгрызались в землю рабочие, небо над головами было заткано металлической паутиной проводов. Трамваи, городские и пригородные, созданные для быстрой езды, дребезжали и звенели, пытаясь проползти сквозь этот улей; автомобили всех типов и форм, известных человеку, предостерегающе гудели, срываясь на истеричные вопли; кареты скорой помощи надрывались, требуя пропустить их; паровые гудки возвещали о маневрах гигантских подъемных кранов; отбойные молотки строчили как пулеметы; дорога дрожала под колесами тяжелых грузовиков; и все звуки сливались в симфонию землетрясения посреди битвы и торжества смерти. На одном из возводящихся стальных небоскребов никто не работал в этот вечер. Утром там убило человека, а когда такое «случается», строители всегда приостанавливаются на день.

В спешащих толпах, суетящихся и просачивающихся сквозь бробдингнегский[18] лагерь из железа и стали, можно было заметить маркитантов и маркитанток: сегодня будет не только труд, но и танцы. Ибо сухая пуританская мораль лишь шелест опавшего листа под ногой в суматохе и сутолоке новой Земли Египетской.

Биббз прибыл вовремя. Он знал, что должен приехать с точностью «до минуты», иначе отец примется негодовать; большие часы в конторе показывали ровно четыре, когда Биббз вошел внутрь. Биббз вошел, а пятеро служащих, трудившихся под чутким руководством Шеридана, вышли. Они покинули помещение без очевидных причин и с расторопностью, не предвещавшей посетителю ничего хорошего. Когда тяжелая дверь мягко закрылась за спиной пожилой стенографистки, замыкавшей процессию, Биббзу показалось, что все они понимают, что он белая ворона в семье великого человека, разочарование, «чудик», и что сейчас его вызвали на ковер; впечатление было верным — все так и считали.

— Садись, — сказал Шеридан.

Деканы, учителя и обеспокоенные отцы очень часто пользуются преимуществом взгляда сверху вниз на сидящего правонарушителя. Биббз сел.

Шеридан, оставшийся стоять, загадочно смотрел на сына и молчал, затем неспешно подошел к окну и помедлил, сцепив большие пальцы за спиной и глядя на улицу. Руки были грязны, как у всех в деловой части города, за исключением тех случаев, когда они еще мокры после мытья.

— Ну, Биббз, — наконец произнес он, не меняя позы, — ты знаешь, что я собираюсь с тобой сделать?

Биббз откинулся на спинку стула и задумчиво уставился в потолок.