Суета и смятение - страница 8

— Папе известно, что он испортил отношения с миссис Вертриз. Я дала ему это понять, — скромно сказала Эдит, — и он пообещал, что найдет повод встретиться с мистером Вертризом и будет с ним любезен. Дела обстоят так: если мы с НИМИ не познакомимся, никакой пользы из постройки Нового дома не извлечем; а вот если мы войдем в ИХ КРУГ и они примут нас, мы станем правильными людьми. Они могут дать нам многое. Бобби Лэмхорн обещал Сибил привести к ней, а потом и к нашей маме свою мать, но прошло несколько недель, а он так и не сдержал обещания; если среди наших знакомых не будет миссис Вертриз, я уверена, что миссис Лэмхорн к нам так и не придет. Сибил не справилась даже с ЭТИМ! Но хвасталась, что Бобби сам предложил привести…

— Говоришь, он дружит с Роскоу? — спросил Биббз.

— О, он друг всей нашей семьи, — огрызнулась она, хотя и пыталась скрыть раздражение. — Они где-то познакомились с Роскоу, и теперь Роскоу, Сибил и он по вечерам ходят в театр. Еще Сибил приглашает его на обед и продолжает… — Эдит замолчала, зло дернув головой. — Вон там, чуть подальше наш Новый дом. А прямо через дорогу живет Роскоу, ну ты знаешь. Честно, иногда Сибил напоминает мне змею, особенно если начинает заговаривать кому-то зубы! Подлизывается к папе и получает от него всё, что пожелает, а потом смеется за его спиной — или даже в лицо, а ОН этого не видит! Выманила у него двенадцать тысяч на постройку крыльца, после того…

— Благой боже! — воскликнул Биббз, когда они доехали до угла и свернули направо по улице. — Это Новый дом?

— Да. И как он тебе?

— Ну, — протянул он, — уверен, что лечебница была раза в два больше, хотя не знаю, надо будет померить.

Но как только они покатили по подъездной дорожке, он серьезно добавил:

— Однако тут красиво!

Это был серый каменный дом с большой зеленой многоскатной крышей из качественного сланца. Архитектор, предпочитавший легкие «готические мотивы», построил то, что любил: все с первого взгляда понимали, что он получил полную свободу действий и воплотил собственные фантазии в благородную и возвышенную действительность. Ландшафтный дизайнер работал в унисон с ним, ловко используя задумки по поводу разбивки площадей, подхода и общего вида, и преуспел настолько, что новизна усадьбы нисколько не смущала, а наоборот заставляла зрителя верить, что под этим закопченным небом может существовать что-то чистое. Дым не так густо стлался на этим районом, на много миль отдаленным от городского центра, однако он добрался и сюда, а если дул ветер, то дышать становилось сложно даже в этой местности, где еще десять лет назад по пастбищам бродили коровы и на полях росла кукуруза.

В целом, Новый дом удался. Архитектор сумел ничего не рассказать о владельцах: по постройке можно было понять только то, что они богаты. Дома часто неотделимы от своих жильцов, и если их с ними разлучить, то кажется, что каждый сантиметр стен горько переживает расставание, и такой дом всегда — что бы с ним ни делали — выглядит жалким и грустным, непрерывно нашептывающим старые имена. Но Новый дом мог переходить из рук в руки без потерь. В наших разбухающих городах такие роскошные здания служат финансовым мерилом экономических приливов; богатые семейства, одно за другим, перекупают и заселяют их: состояния появляются и исчезают, а особняки свидетельствуют о пике. Было бы трудно представить себе игрушечную машинку, забытую ребенком на тропинке в саду или на подъездной дороге к Новому дому, тем не менее Биббз справедливо назвал дом «красивым».

Что думал архитектор о «Golfo di Napoli»[3], висящей в огромной золотой раме в стиле рококо на серой стене холла, остается загадкой — вероятно, картину он не видел.

— Эдит, ты же говорила, что в ней чуть больше трех метров? — выдохнул Биббз, уставившись на пейзаж, в то время как одетый в белый фрак близнец проводника из спального вагона помогал ему снять пальто.

— Так это без рамы, — объяснила сестра. — Она великолепна, правда? Очень оживляет холл, без нее он мрачноват.

— Да, никакого мрака! — ответил Биббз.

— И статуя в углу прелестна, — продолжила она. — Это мы с мамой покупали. — Биббз повернулся в указанном направлении и, среди зарослей стоящих в кадках пальм, узрел чернобородого мавра «в натуральную величину», ослепительного в своем красочном великолепии. Но шоколадной голове он носил золотой тюрбан, в руке держал копье с золотым наконечником, одежда его сияла красным, и желтым, и черным, и серебристым.