Суздаль. Это моя земля - страница 30

В будни по Суздальским улицам мало кто бродит просто так, разве что редкие туристы. Знать бы это Алисе заранее, она сразу бы обратила внимание на чуждую местным пейзажам девушку в синем деловом костюме. Девушка следовала за Алисой от самой Администрации, точно повторяя темп её шага. Эх, Алиска — Алиска, портит вас Москва, по сторонам смотреть не умеете. Вперитесь в невидимую точку на кончике носа, чтобы остальных двадцать миллионов не видеть, и бытуете себе в коконе. А жизнь вот она, в синем костюме. Догонит, шварк под ребро чем-то острым и дёру, дёру. По улице Ленина в сторону Спасо-Евфимиева.

[5]

От удара-укола Алиса сложилась пополам и едва успела выставить руки вперед, чтобы не ухнуть лицом в теплую придорожную пыль. На колени всё же упала. Перед глазами дымило. Будто всё, что было вокруг — утоптанная дорожная обочина с редкими кустами одуванчиков; белёный, в тонких трещинах, угол Торговых рядов; скучающий в буднем зное извозчик — всё побледнело, стало легче, плавнее. Контуры пошли крупной рябью, расплылись, разомкнулись. Белые стены, серая пыль, гнедая лошадиная холка пёстрыми пятнами обступили Алису — снизу, сверху, со всех сторон. Алиса ощущала себя в прежнем положении — стоя на коленях, упираясь ладонями в землю. Но она вовсе не была уверена, что земля есть земля, а небо есть небо. Да вы сами попробуйте, получив внезапно под дых, сохранить трезвость мысли. Вот и Алиса не смогла. Четыре опоры лучше, чем две — девушка решила не вставать, пока дурнота не отпустит, и ландшафт не встанет на место. Горло перехватило, зверски хотелось пить. В голове пусто гудело, будто от уха до уха образовался тоннель, и по нему, ничем и никем не сдерживаемый, буянил ветер. Вуууууу-вуууу-вууууу!

— Вы зачем на газоне воете, Сашенька? — из зыбкого сплава оттенков вылепился тёмный, почти чёрный сгусток. «Ух ты, тут галлюцинации разговаривают», — подозрительно спокойно для своего тревожного состояния констатировала Алиса.

«Может, и мысли читают?»

— Читаем, непременно читаем. Особенно, если их вслух бубнят. Держите воды, да поднимайтесь же, храни вас господь, — чёрное пятно выпростало из себя сначала пластиковую бутылочку с водой, а потом и руку, узкую, сильную и теплую. Мужскую. Алиса уцепилась за протянутую священником ладонь, поднялась, встала на ноги, крепко зажмурилась. Сильно зажмуриться оно всегда помогает — в темноте или путешествуя, например, во времени. Сто десять лет назад отмахать — это не шуточки, да ещё без хрена.

— По глазам вижу, не выдала мадам Ядвига хрену, — мужчина в чёрном облачении участливо и скоро осматривал Алису, — вот карга, будь она неладна.

— Зачем вы — ик — зачем вы милую женщину так грубо, ик, — Алиса опрокинула в себя бутылку воды залпом, и теперь вместо жажды её мучила икота, — Ядвига предлагала, я сама отказалась.

— Да не предлагать она должна была, мещанская душонка, а накормить, даже если б вы брыкались. Хрен от перепада высот помогает, там вещества специальные, физики знают, — благочинный значительно воздел указательный палец к небу.

В его табели о рангах физики тоже были. Там, рядом с непосредственным начальством.

— Я, кстати, отец Анатолий. Можно просто, Батюшка. А год сейчас 1906 от Рождества Христова. Здесь LTE-связь не берет, пришлось вам смс-ку кинуть.

О как. Алиса, в голове которой гул начал было стихать, снова пошатнулась, да Батюшка вовремя локоток подставил. Пригласил неустойчивую дамочку удобный газон покинуть. Алиса плелась рядом, вцепившись в надёжную руку в чёрном шерстяном рукаве.

Шаг, ещё шаг, дело наладилось. Алиса окончательно вернулась в вертикальное положение и снова обрела способность видеть предметы в привычном их очертании. Обозревала знакомые-незнакомые места. Площадь как площадь — те же Торговые ряды, тот же извозчик в народном наряде. По галереям с лавками люди бродят, утром их заметно меньше было. «Сокола» нет. Дом-то есть, вывески нет. И машин нет. Да и дороги нет асфальтовой.

Навстречу Алисе с отцом Анатолием торопилась тётка. Круглая, ладная, в платке. Платье длинное, просторное, на большой голове платок. Под мышкой тётка несла рыжую курицу. Тётка уверенно ступала прямо на нашу парочку, которых, похоже, не видела. Того и гляди снесла бы, но, не убавляя шагу, пронеслась насквозь и дальше заторопилась, по своим ли делам или по делам курицы. Алису будто сильным воздушным потоком качнуло, будто она парус, а ветер в неё вошёл, прошёл и вышел.