Суздаль. Это моя земля - страница 9

[6]

Размышлений и попыток следовать советам Пятницы хватило, чтобы добраться до фестиваля без проклятий. Проще не стало, наоборот. Следить за техникой я не мог, сбивалось дыхание. Но зато полностью сосредоточился. Осознал происходящее. Сузил даль.

И ещё. У меня возникла пара вопросов к Лёхе. На очередном привале поговорить не удалось. Когда мы с Пятницей добрались, коллеги готовились двигаться дальше. Задорно поинтересовались, как дела. Спазм моей клоунской улыбки трактовали, как полное удовлетворение, а отставание от группы — как любовь к одиночеству. Социопат, что с него взять! Стало окончательно понятно, что их догнать — утопия почище Савранского. Доедем — поговорим. Теперь уж точно!

Очередной участок проехал в медитативном состоянии. Параллельно приходили размышления о смысле жизни, отношениях с людьми, текущем состоянии бизнеса. Подобные ритмичные нагрузки подталкивают к философствованию и переоценке ценностей. Так, пока ехал, провёл встречу с гуру, психотерапевтом, производственное совещание и экологический митинг.

[7]

До фестивальной поляны допедалили в сумерках. Только когда слез с велика, заметил, как затекли руки и окаменели мышцы. Узкие велосипедные шорты натёрли ровно в том месте, куда приводят все швы.

На сцену тем временем уже вышли основные звёзды. Музыкальная программа близилась к апофеозу. Тысячи лиц в фанзоне светились не хуже «юпитеров» по периметру площадки. Народ двигался и кайфовал. Сколько их приехало? Тысяч семь? Десять? Готовились. Планировали. Собирались в компании. И теперь наслаждаются. Снимают происходящее на смартфоны и ведут трансляции в соцсетях на зависть друзьям. Им там, в бетонных городских клетках, есть чему завидовать.

Лера, Лёха и большинство наших побросали вещи и растворились в толпе. Мне этот ухающий турбосаунд показался чрезмерным. Грезилось полное отсутствие движений.

В финальном рывке стреножили коней велозамками. Окунулись в речку. Поставили палатки. Переоделись. Утеплились. Натаскали сухих веток. Релакс.

Полулёг, облокотившись спиной на сосновый ствол, хлебнул чай, загрыз курагу, преломил с Пятницей шоколадку, затупил на костер. Запах дыма сдобрился нотками копчёностей и колбас…

Проснулся в той же позе. Конечности затекли, замёрзли, ну и комары попировали. Сцена утихла, на экране мельтешили клипы вперемешку с мультиками без звука. Жизнь на поляне в разгаре. Десятки костров, заздравные тосты, гитарный звон, хиты ДДТ, Чайфа… и куда ж без Батарейки. В нашем кругу солировал Лёха, но выбирал какой-то смурной, безрадостный репертуар и после каждой песни по 50. Пора поговорить.

— Лёш, можно тебя на минутку.

— Чё надо?

— Пойдём, прогуляемся, и ты мне расскажешь, зачем перетянул оси.

— Саныч, да иди ты! — в Лёхе уже плескалось грамм 300 водки, и он не фильтровал. Повернулся и прошипел:

— Ты не должен был сюда доехать. Ты должен был плюнуть через час, выйти на трассу, поймать попутку и вернуться. Пятница все испортил. Ты здесь лишний со своей деревенщиной. А у меня может другого шанса с Лерой не будет!

В нашем дворе за такое полагалось в табло. Я схватил Лёху за грудки.

— Слышь, ты! Плевать на твои амуры! Ты — не мужик, если из-за юбки творишь такое. Если бы не Пятница, я бы выплюнул сердце.

Лёха намного сильнее, нельзя дать ему размахнуться. Желтый оскал, тяжёлое дыхание, багровое лицо, жилка на виске надулась и пульсирует.

— Эй, парни!

Пятница и Лера подорвались от костра и втиснулись между нами. Лёха прёт через них на меня, как лось. Лера не пускает, виснет на руках.

— Отвалите все! Сами разберемся, — прохрипел я.

Тома метнулась к котелку с водой из речки, приготовленной для залива костра. Метко выплеснула нам на головы. Стоим, набычившись. Обтекаем. Пятница отошел на два шага и выступил:

— Я счастлив, что познакомился с каждым из вас. Ещё вчера у меня был только пустой дом в деревне, велосипед и колокольня. А сегодня у меня есть друзья и любовь. Лера, выходи за меня замуж!

Все онемели. И только Тома:

— Ой. Как красиво! Пойдёмте к костру. У нас выпивка осталась?

Упс, я, кажется, всё! Скорей в гробик. В спальник. Скорей.