Сверхновая американская фантастика, 1996 № 01-02 - страница 60
Игоря била дрожь. Держась за стену, он медленно поднялся и приоткрыл входную дверь. Ее скрип словно разбудил стоявшую в оцепенении Бабу Ягу.
— Ах ты, злыдень! — заголосила она и, сделав шаг, схватила Игоря за руку. — Стой, я тебе говорю!
Рванувшись из последних сил, Игорь выдернул руку. Старуха потеряла равновесие, повалилась на пол и, негромко ойкнув, затихла. Нашарив на стене выключатель, Игорь включил в сенях свет. Баба Яга лежала на спине и тихонько похрапывала. С ее правой ладони медленно стекала капелька крови, а рядом на полу валялись костяная иголка, гребень и коробочка с перстнем.
— Ну спасибо, дед Василий, — пробормотал Игорь. — Пригодился-таки твой антиквариат…
В лесу стало заметно темнее, но табличку на дереве Игорь все же увидел. Надпись была крайне лаконичной: «К лешему» — а стрелка указывала на неприметную тропинку справа от Пути. После «теплой» встречи с Бабой Ягой у Игоря не было никакого желания разбираться еще и с лешим, и он пошел прямо. У второй точно такой же таблички он не стал даже останавливаться.
Когда после очередного поворота табличка встретилась в пятый раз, Игорь понял, что свернуть все-таки придется. Проклиная про себя все эти сказочные законы и прикидывая на ходу, каким же «инструментом» можно одолеть лешего, он прошел сквозь кустарник и увидел поляну с покосившейся избушкой. В маленьком окне горел тусклый свет, а на крыше торчала ржавая телеантенна.
«Цивилизация, черт побери», — зло процедил Игорь и без стука вошел в дом.
После хором Бабы Яги изба лешего казалась жалкой лачугой. Половину единственной комнаты занимал неотесанный дубовый стол без скатерти с одинокой бутылкой водки посередине. В углу Игорь разглядел старенький черно-белый телевизор «Рекорд» и деревянный топчан, под которым пылилась пачка пожелтевших газет.
— Что, думал мимо пройти? — недовольно пробурчал кто-то за спиной Игоря. — Да куды ж ты от лешего в лесу денес-ся?.. А ну-ка, посторонись.
В комнату вошел мужичок в тулупе, треухе и кирзовых сапогах. В руках у него была тарелка с солеными огурцами. Мужичок поставил тарелку на стол, сел на высокую скамью и откупорил бутылку.
— Ну, чё стоишь? Садись, выпьем за знакомство. — Хозяин бросил треух на подоконник, но тулуп не снял.
Игорь с опаской огляделся по сторонам.
— Что, упыря, что ль, выглядываешь? — хихикнул леший. — Здорово, знать, тебя старуха напугала!.. Да не боись, один я тут.
Игорь присел за стол. Хозяин достал два граненых стакана с отбитыми краями и налил оба до краев.
— Слушай-ка, — задумался вдруг леший. — А как же ты от Федьки-то убег? От него ведь мало кто уходил.
— Да я… — замялся Игорь. — Так уж получилось…
— Чего получилось? Темнишь?.. — насупился хозяин. — Если щас сюда Федька заявится, знаешь, какой погром устроит? В прошлый раз чуть избу не снес!
— Не заявится, — успокоил его Игорь. — Он сгорел. Я ему в пасть чеснока сунул, ну он и сгорел. Только головешки остались.
— Ну дела!.. — удивился леший. — А что старуха?
— А она иголкой укололась и заснула. И сейчас, наверное, спит.
— Ну ты, парень, силен! — резюмировал хозяин и посмотрел на полные стаканы. — Только в таком разе тебе много нельзя. Хмель-то, он добросилу уменьшает.
Леший с удовольствием слил почти все содержимое одного стакана обратно в бутылку и подвинул его Игорю.
— Ну давай, будем знакомы. Тебя как величать?
— Игорь.
— А я, стало быть, леший. Соломоном звать.
— Как-как? — Игорь даже поперхнулся.
— Соломоном. А что тут такого? — обиделся хозяин. — Чай, не Цезарем и не Александром Македонским. — Он взял с тарелки огурец. — Вообще-то я Степан, но Соломон мне больше нравится. Больно умно звучит.
Возражать Игорь не стал. В конце концов, если уж есть на свете лешие, то почему бы одному из них не быть Соломоном?..
— А Федьку все-таки жаль, — прервал его размышления леший. — Он хоть и буянил иной раз, а все ж добрый был. Да и новости, опять же, рассказывал… Слушай! — оживился он вдруг. — А ты часом не из Москвы?
— Из Москвы.
— Так ты-то мне и нужен! — обрадовался Соломон. — У меня, понимаешь, телевизор сломался, а я без новостей ну никак! Вон, выменял у домовых на шишки пачку газет, да ведь они, куркули проклятые, свежих не дают, одно старье!.. Ты мне вот что скажи: чего там в Москве думают об Израиле? Отдаст он арабам Палестину или не отдаст?..