Сверхновая американская фантастика, 1996 № 01-02 - страница 62
— Спасибо, друг, — Игорь пожал холодную ладонь лешего, и ему вдруг захотелось послать подальше всех Кощеев и вурдалаков и остаться в этой покосившейся избенке: смотреть по старому телеку новости, обсуждать с Соломоном политику США на Гаити, а по вечерам выгуливать Степашку…
— Ну ты иди, а то и впрямь опоздаешь. — Леший отвернулся и утер глаза рукавом тулупа. — А амулет на шею повесь.
В нем сила лесная. Когда станет невмоготу, ты его в ладонях сожми, и вся сила Леса к тебе перейдет. Только смотри, без нужды его не пользуй: по-крупному-то он только три раза сработает, а уж если так, по мелочи — ну там, посветить где или водички попить, — то можно сколько хошь.
Игорь надел амулет, еще раз пожал Соломону руку и пошел >9 про тропе, но вдруг остановился.
— Слушай, — сказал он, повернувшись к лешему, который все еще стоял на том же месте. — Я давно хотел спросить: чего ты в тулупе-то ходишь?
— Так ведь зима! — удивился Соломон.
Игорь посмотрел вокруг и увидел, что деревья утопают в глубоком снегу, а у него самого изо рта идет густой пар. От неожиданности он зажмурился, а когда открыл глаза, на деревьях зеленели листья, а на поляне, где только что лежал снег, ветер колыхал высокую траву.
— Ну, Соломон… — только и смог выговорить Игорь.
Леший снова лукаво улыбнулся:
— Ты это, не забывай, где находишься. У нас ведь свои законы: сегодня лето, завтра зима, сейчас друг — через минуту враг… Так что поглядывай… — и он быстро зашагал к дому.
Лес неожиданно расступился, и Игорь увидел небольшое озерцо. На берегу на покрытом мхом камне сидела обнаженная девушка и расчесывала длинные зеленые волосы. С волос стекала вода, и коричневатые капли медленно сползали по красивой спине. Новые знакомства Игорю были совсем не нужны, но тропа вела прямо к камню, и пройти по Пути, минуя нагую красавицу, было невозможно.
— А, это ты… — услышав хруст ветки под ногой Игоря, девушка обернулась и посмотрела на него, как на старого знакомого. У нее было бледное лицо древнегреческой богини и миниатюрные груди. — Ну как?
— Нормально, — Игорь вопроса не понял, но посчитал, что промолчать было бы невежливо.
— Нормально? — удивилась незнакомка. — Разве я тебе не нравлюсь?
— Нет, почему, — засмущался Игорь. — Вообще-то вы очень красивая. Но я, собственно, здесь по делу…
— Какие еще дела? — снова удивилась красавица. — Я тебя уже давно поджидаю. Ну, иди же ко мне, тепленький ты мой… — И она протянула навстречу Игорю гибкие руки.
— Может, вы меня с кем-то путаете? — с надеждой спросил Игорь. — Я здесь вроде в первый раз.
— Все вы так говорите… — обиженно вздохнула девушка. — А если и в первый, — она прищурившись посмотрела на Игоря, — почему бы не пожалеть несчастную русалку, страдающую от холода и одиночества?
Девушка Игорю действительно нравилась, но ухаживать за русалкой было бы уже слишком.
— Может, я могу вам чем-нибудь помочь? — робко поинтересовался Игорь. — Вот, у меня и куртка есть, — он начал снимать с себя джинсовую куртку, но русалка остановила его движением руки.
— Конечно, можешь. Подойди поближе.
Игорь сделал несколько шагов.
— Да подойди ты ближе, я же не вурдалак, не кусаюсь…
«Что это они все о вурдалаке вспоминают, специально, что ли?» — подумал Игорь, но все же подошел. Русалка тут же вскочила с камня и бросилась к нему на шею.
— Согрей меня, тепленький ты мой! — Ее холодные как лед руки обвили шею Игоря. — Пожалей, приласкай…
Подобного всплеска чувств Игорь не ожидал. Пытаясь освободиться от крепких объятий, он лихорадочно соображал, как же отвязаться от новой знакомой. На ногу опустилось что-то тяжелое. Игорь посмотрел вниз и увидел огромный рыбий хвост. «Нет, надо уносить ноги, пока они у меня еще человечьи», — подумал Игорь.
— Послушайте, давайте мы так договоримся. — Игорю наконец удалось выскользнуть из объятий русалки. — Я сейчас схожу по одному делу, тут недалеко, а на обратном пути мы с вами обо всем поговорим…
Глаза русалки наполнились слезами.
— Все вы, мужчины, такие бессердечные… — она оттолкнула Игоря и, не удержавшись на хвосте, рухнула на траву. — Лучше умереть, чем жить в одиночестве… — и она затряслась в рыданиях.