Свет далёких звёзд - страница 20

— Брат, — прошептал Кастор. И не дал ему свалиться в бездну, взлетев в воздух и подхватив падающее тело. Приземлился обратно и мягко положил его на холодный пол пещеры, которая теперь уже была чиста, безо всякой Тени. Только потрескавшийся шар продолжал висеть в воздухе, но сил уничтожить его у Кастора уже не было.

— Есть и другой выход, — сказал вслух Кастор. — Ты, кто бы ты ни был, теперь так просто от меня не отделаешься. Собрав последние резервы, Кастор сложил пальцы в сложном, невозможном для человека жесте и выстрелил в воздух крохотной песчинкой света, которая без труда пробила потолок пещеры и мгновенно унеслась ввысь.

— Надеюсь, моё сообщение дойдёт, — пробормотал Кастор и посмотрел на приходящего в себя брата. — Спасибо тебе, Поллукс. Без тебя я бы не получил прекрасную возможность умереть в бою, выполняя свою Миссию. У Кастора имелся ещё один запас энергии, пусть и небольшой, но достаточный для того, чтобы завершить Миссию и уничтожить устройство. Теперь он окончательно понял, что она заключалась не в полном истреблении Теней — этим займется Сириус, а в том, чтобы найти и остановить то зерно зла, которое поселилось в теле его брата, да ещё и уничтожить это устройство, переправляющее Теней сюда из иного плана бытия, из Нижнего Мира. Запасом этим являлся он сам, его сущность. Кастор позволил вырваться ей наружу, тем самым полностью за какую-то секунду уничтожив своё человеческое тело. Он полностью обратился в энергию и, ярко озарив всю пещеру, влетел в чёрный потрескавшийся шар. Вся пещера взорвалась в ослепительной вспышке, которую было видно очень далеко отсюда.

Поллукс лежал на берегу затопленного кратера. Ноги его были полностью погружены под холодную речную воду, а раскинутые руки омывали слабые прибрежные волны, которые изредка доставали до самого его лица. И вот, когда очередная волна добралась до его носа, он, будучи без сознания, вдохнул воду и, закашлявшись, пришёл в себя.

Было достаточно светло, но всё небо заволокли серые тучи; было пасмурно.

— Больно, — прошипел он, осторожно прикасаясь к покрасневшей обожжённой коже. Взрыв, разворотивший весь холм, сжёг всю его одежду и спалил его кожу, будто тот очень долго был на ярком палящем солнце — вся кожа покраснела и во многих местах покрылась болезненными водянистыми волдырями. Но Поллукс был цел, даже относительно невредим. Как он выжил при таком взрыве, он мог только догадаться, благо, что вариантов много не было — ему помогли. Поллукс осторожно встал и, смыв с лица какую-то грязь, огляделся.

Большей части холма просто не было, и образовавшуюся яму затопило текущей рядом реки, которая, надо сказать, довольно сильно обмелела, но новые воды уже восстанавливали её прежний уровень, хотя и медленно. Соседний холм, единственная вещь, которую было видно из этого кратера (кроме противоположного берега реки), до этого был весь покрыт хвойным лесом, теперь дымился, а сами деревья большей частью упали и обуглились, а оставшиеся стоять больше походили на обгоревшие пни. Привычного пения птиц не было слышно — да и кто бы выжил при таком взрыве? Ну, кроме Поллукса, разумеется. Воздух в кратере тоже был не в порядке: мутный, с непрерывно опускающимися откуда-то сверху точно снег пепельными хлопьями. Весь берег кратера был усыпан пеплом. Поллукс поймал парочку хлопьев и растёр в ладони.

— Обычный пепел, — сказал он. — Но и теневой тоже присутствует. Внезапно поднялся ветер, и пепельные хлопья замельтешили перед его глазами, будто он попал в снежный буран. Он хотел было прикрыть незащищённые глаза рукой, но вовремя заметил, что этот ветер необычен: он собирал весь пепел несколькими потоками в единый ком прямо в центре кратера, где находился эпицентр взрыва. Пепел прессовался под действием странной силы и постепенно изменял свою форму, увеличиваясь в размерах. Наконец, когда он стал похож на гигантский десятиметровый силуэт человека, парящего в полуметре над водой, ветер резко изменил своё направление, закружившись по краю кратера и преграждая любые пути к отступлению, если вдруг Поллукс соберётся убегать. Но он не предпринимал таких попыток, более того, он и не собирался.