Свет души - страница 44

За спиной послышался скрип башмаков. Девушка тревожно прижалась к Бадрангую. Тот оглянулся — их догонял Даланбаяр.

— Вы вообразили, что вас настигает разбойник! — с притворной веселостью сказал Даланбаяр. — И конечно, испугались? — Он смело взял девушку под руку. — Праздник в самом разгаре, а они сбежали! И мне — ни слова. Хороши друзья! Может быть, вернемся?

Даланбаяр мечтал услышать из ее уст «да», но девушка безразличным тоном сказала:

— Нет. Я устала.

— Подумаешь. Несколько раз потанцевала и выбилась из сил! А что бы ты сказала, если бы тебе пришлось в забое кайлом и лопатой орудовать? Да какой с тебя спрос — девушки вообще существа немощные. Пошли домой!

Только сейчас Бадрангуй обнаружил, что у него замерзли руки, и он вобрал их в рукава. Он не сердился на Даланбаяра, но его появление как-то сразу омрачило радость.

— Ну вот и пришли. Погуляем еще? — предложил Даланбаяр.

— Нет! — сказала девушка. — Мне пора. До свиданья! — И, даже не взглянув на Бадрангуя, исчезла за дверью.

— Вернемся в клуб? — предложил Бадрангуй.

— Зачем? — удивился Даланбаяр.

— Ты же сам предлагал вернуться!

— Ты что — глуп или хитер? Зачем ты мне нужен! Я хотел вернуться с ней. Красивая девушка, приятно с ней на люди показаться.

— Тогда пошли спать, — покорно согласился Бадрангуй. Ему стало грустно. Жаль, что им обоим пришлась по сердцу одна и та же девушка. В душу к нему проникла тревога, она нарастала все больше и больше, и ему стоило больших усилий хоть немного приглушить ее.

Оба они потеряли сон и теперь, лежа в постели, затаив дыхание, предались своим думам. Так прошло несколько томительных часов. Наконец забрезжил рассвет, наполнил комнату тусклым светом. Громко тикал на сундучке будильник, отсчитывая первые часы нового года.

— Уже утро, а я так и не сомкнул глаз, — проворчал Бадрангуй.

— И я тоже, — донеслось с соседней койки.

— Интересно, что принесет мне новый год, какие перемены?

— Ну, что-нибудь да принесет, — многозначительно произнес Даланбаяр.

— Например? — с любопытством спросил Бадрангуй.

— Что касается личной жизни, то кому — счастье и любовь, а кому — разбитое сердце и одиночество. К тому же я… — Он умолк на полуслове. Оба они думали об одном и том же, и оба верили в свою удачу.

Для каждого человека время имеет свой сокровенный особый смысл. Порой оно эфемерно и абсолютно не поддается осязанию, порой же, наоборот, оно становится настолько предметным, что кажется, его можно пощупать руками. Бывает, промелькнет год, не оставив в душе никакого следа, — и вспоминать его нечем, ни одного яркого или значительного события. Но бывает и по-иному, бывает, что помнится каждый день и каждый час, то ли радостью, которая пришла и осталась с тобой навсегда, то ли тихой печалью по ушедшему счастью. И еще: время, как правило, заключает в себе надежду, а надежда придает человеку силы.

Даланбаяр и Бадрангуй полюбили впервые. И каждого из них это чувство ошеломило, и каждый верил в свое счастье и со свойственным молодости пылом воображения мечтал о прекрасном будущем.

Прошло два месяца нового года. Однажды Бадрангуй и Даланбаяр пришли на работу раньше обычного. Самбудорж уже находился в забое. Он окинул друзей проницательным взглядом, подумав про себя: «Славный парень этот Бадрангуй, сильный и выносливый. Вполне может стать крепильщиком». Морщины сбежались у него к переносице, как это бывало, когда он принимал какое-либо решение.

— Бадрангуй, — сказал он. — Тебя вызывает начальник шахты.

«Что случилось? Неужели я в чем-то провинился?» — всполошился Бадрангуй.

— Что же ты стоишь, ступай!

В конторе толпилось множество народу — шахтеры получали рабочие наряды. Бадрангуй с трудом протиснулся к кабинету начальника и едва коснулся двери, как она сама отворилась, и на пороге появился Жала, очевидно, собравшийся уходить.

— А, это ты, заходи, заходи, — приветливо сказал он, посторонившись и пропуская Бадрангуя в кабинет. Там, кроме начальника, находился рабочий в промасленной спецовке, очевидно, русский.

— Ну, как работа, Бадрангуй? Привыкаешь? — поинтересовался Жала.

— Привык, можно сказать. Поначалу было трудновато, — признался Бадрангуй.