Священная швабра, или Клуб анонимных невест - страница 31

— Красив и умен! — глядя на себя в зеркало, сказал Рогаткин и утерся вафельным полотенцем. — Ты что-то сказала?..

Белоснежка мяукнула.

— Хочешь мышь? — спросил Лев Тимофеевич у своей кошки. — Ты уверена?

— Мяу, — ответила та и подошла ближе.

Оттаяло, потом снова подморозило — по Москве шел обычный февраль.

Для справки: когда говорят, что человек «с февральком», то подразумевают, что он чуть-чуть не похож на других.

Сегодня утром Лев Тимофеевич решил пешком добраться до работы, минуя душное и забитое людьми метро. Исключительно чтобы спокойно и вдумчиво поразмыслить о порученных ему делах. А так как два дня назад снег растаял, а сегодняшней ночью подморозило, Лев Тимофеевич шел и поскальзывался, не отрывая взгляда сквозь запотевшие очки со своих ботинок.

Когда до Крайворонской улицы оставалось не больше километра, следователь поднял голову и увидел знакомую фигуру. По улице Тверской неторопливо шел синьор Кристальди и о чем-то размышлял, сунув руки в карманы длинного белого пальто из кожи.

Лев Тимофеевич остерегся бросаться навстречу синьору Кристальди с жизнерадостным: «Здрасте вам!», так как на вопрос о похищенной из галереи швабре в настоящий момент не мог ответить ничего.

«Похоже, толстяк совершенно не мерзнет — пальто нараспашку и отсутствие шапки в двадцатиградусный мороз говорят о сибирском, а совсем не об итальянском здоровье», — сделал неутешительный вывод Рогаткин и потрогал собственный нос, пупырчатый от холода.

Лев Тимофеевич шмыгнул им и проводил Кристальди глазами — тот быстро протиснулся в узкую дверь ресторана «Медоуз», заботливо открытую для него швейцаром. «Английские завтраки за симпатичную цену», — гласила табличка на двери.

«Любопытно было бы узнать, что едят на завтрак британцы, ну, кроме яичницы с беконом и чая с молоком, — задумался следователь всего на пару секунд. Потом ему в голову пришла новая мысль: — А если синьор Кристальди сам украл швабру, ведь ее пропажа ему очень на руку? В расчете получить страховку и накупить еще каких-нибудь раритетов в свой передвижной музей, допустим!»

Еще Лев Тимофеевич подумал: «Надо срочно связаться по телефону с экспертом Эрмитажа Бубсом — похоже, он единственный ключик к разгадке этой непростой истории, когда вместо настоящих ценностей, которых в музее попросту видимо-невидимо, какой-то альтруистически настроенный вор крадет древнюю и по очень большому счету никчемную швабру!»

Также Рогаткин подумал: «Надо бы снова сходить в Музей Кристальди…»

И мысли его плавно переключились на рефрижератор. Сегодня, разбирая и анализируя документы ДПС в своем кабинете на первом этаже межрайонной прокуратуры, старший следователь занимался исключительно поиском пропавшей фуры.

«Рефрижератор видели при проверке документов в начале трассы Москва — Ростов… — Лев Тимофеевич обернулся, чтобы взглянуть на карту автомобильных дорог за спиной. — Итак, четкая хронология событий. Рефрижератор выбыл из города Ростов-на-Дону 29 августа в 7 часов утра. Пункт назначения — Москва. Последний раз рефрижератор, по данным ДПС, видели на посту трассы Москва — Ростов вблизи дер. Пряткино, на бензоколонке… — Лев Тимофеевич снова сверился с картой. — Первый большой населенный пункт после дер. Пряткино — город Тихорецк».

Сегодня, когда его вызвал к себе прокурор Евтакиев, состоялся разговор.

— Почему мне дали это дело только сейчас? Ведь прошло четыре с половиной месяца с момента его начала? — спросил Лев Тимофеевич.

— Расследование в некотором роде зашло в тупик, а вы, как известно, очень наблюдательны, Лев Тимофеевич! — пояснил прокурор.

«Что есть — то есть», — подумал Рогаткин.

Прокурор помялся, вздохнул и сказал ключевую фразу:

— И потом, заявление в прокуратуру о пропаже шофера написала его сестра, она живет как раз на территории нашего района.

— До призыва в армию он жил у нее, так? — уточнил Рогаткин. — А причина заявления?

— По ее словам, он перестал писать из армии, причем совсем, — прокурор пожал плечами.

— А до этого писал?

— И даже звонил. — Старший советник юстиции закашлялся.

— Оформлять командировку, Петр Асланович? — спросил Рогаткин.