Святые заступники - страница 10

— Пустынь? — опять удивился царь.

— Ну да, пустынь — это монастырь. Саровский монастырь в Тамбовской губернии, — сердито пояснила царица, запомнившая все это со слов старца.

— Хорошо, — поспешно сказал царь, — я сегодня же поговорю с Победоносцевым.

— Нет! — твердо возразила царица, — я сама поговорю с ним. Немедленно вызвать его ко мне!

Царь и Вырубова засуетились.

Обер-прокурор святейшего синода был доволен умелыми действиями своего любимца — отца Евгения. Однако Константин Петрович был туговат на изъявления благоволения. Он лишь спросил молодого попа:

— А как удалось получить от нее письмецо в присутствии этого… Гермогена?

В вопросе обер-прокурора ясно ощущалась похвала, и отец Евгений понял, что вакантное место правителя канцелярии синода, сулящее крупные приношения просителей, за ним.

— А я не в присутствии, ваше высокопревосходительство, — пояснил будущий правитель. — Я в отсутствие. В саду у ней через окошко увидел я розарий и попросил хозяйку показать мне, я ведь любитель. Пошли мы с ней в сад; опасался я, что Гермоген увяжется за нами, да ленив иеромонах, а ленив, значит, нерадив. Остался в гостиной. Ну, а долго ли уговорить старую дуру подписать заготовленное ранее письмецо?..

Победоносцев помолчал. Он одобрял предусмотрительность отца Евгения, заранее и на всякий случай заготовившего заявление, но не одобрял его готовность положиться на случай. А если бы розария не было? А если бы Гермоген пошел вместе с ними? А если бы эта Величко проговорилась о письме при Гермогене?

— Нашел бы другой случай… или создал бы его. А насчет Гермогена специально ее предупредил: молчи, мол, в этом твое спасение, — сказал отец Евгений, сразу понявший думы своего начальника. Тот поджал и без того тонкие губы, но промолчал.

— Завтра митрополит хиротоносит Гермогена во епископы, — тихо произнес после небольшой паузы Победоносцев.

Привыкший к неожиданным ходам обер-прокурора, отец Евгений все же вздрогнул испуганно, но, привычно владея собой, промолчал. А Победоносцев продолжал, чуть усмехнувшись самодовольно:

— Пусть едет в дальнюю губернию. И пусть уедет довольным. А не то пронырлив больно сей монах. Способен снова нырнуть в Таганрог к старухе и пронюхать подробности написания ею письма государыне. Небось проговорится. Теперь же не будет у него побудительного мотива, своего добился.

Отец Евгений с восторгом посмотрел на своего начальника, поистине «мудрого аки змий». Аудиенция была внезапно прервана докладом дежурного секретаря, чиновника в вицмундире, о вызове во дворец.

— К царю? — коротко спросил Победоносцев.

— К государыне императрице! — ответил чиновник, склонив голову с напомаженным пробором.

Победоносцев чуть изменился в лице. Он не любил «эту истеричку», как он называл царицу в душе, и был явно нелюбим ею. Он-то понимал, чем ему это грозит при царе — упрямом слабоумце!

На этот раз Победоносцев для поездки во дворец надел шитый золотом мундир обер-прокурора. Да, власть его, обер-прокурора, светская, а не духовная! Но при всем том духовные особы ему подчинены и помимо его не могут действовать! Так-то, ваше императорское величество, государыня императрица!

Александра Федоровна заставила Победоносцева ждать. Чувствуя себя неловко, царь вышел к нему и занимал его разговорами, однако не касаясь жгучей темы о Павле Таганрогском. Речь шла больше о делах светских: о предстоящем путешествии царской четы в шхеры и о чудесных видах, открывающихся с борта «Штандарта», царской яхты, на море.

Но вот состоялся выход царицы. Это был именно выход! Царица была только что не в короне. Платье со шлейфом, шлейф несли двое пажей, сзади важно шла Вырубова с бриллиантовым шифром на груди.

Николай встал, поднялся с чуть-чуть заметным (но замеченным царицей!) опозданием и Победоносцев.

Победоносцев склонился в подчеркнуто-официальном придворном поклоне. Царица еле-еле кивнула ему откинутой назад головой и сказала без вступления:

— Я благодарю вас за то, что вы не дали свершиться несправедливости и даже кощунству, послав в Таганрог… нужного человека. Я надеюсь, вы представите его к высочайшей награде?