Сыграем в поддавки, дорогая - страница 9

Она нашла это забавным и засмеялась.

— Да, с Уилли ты дал маху, полицейская ищейка! Тут тебе не повезло, ведь он уже собирался уходить, когда ты пришел. Жаль, не видела, как он тебя приласкал. Но я так рада, что ты пришел вовремя.

— Могу себе представить… Надеюсь, что он сегодня перебрался в постель к другой бляди.

Очевидно, мое предположение было близко к истине, так как она рявкнула:

— Зря надеешься! Уилли скоро вернется, и тогда мы славно побеседуем втроем. Тебя вынесут отсюда по частям в большой корзине для белья.

Я очень хорошо знал, что такой способ выноса тела часто используется в тех кругах, где вращается эта малютка, поэтому застонал и изобразил потерю сознания очень натурально.

Она сходила за водой и принялась поливать мою голову из кувшина, приговаривая: «До чего же хилый коп пошел! Я-то думала, что в ФБР набирают парней покрепче! Уилли слегка трахнул — с катушек долой, я не очень ласково поговорила — опять чердак поехал. Что же с ним будет, когда его начнут разрезать на кусочки?» Карлетта говорила почти весело и поливала меня с нежностью, как свой любимый цветок, но пистолет из правой руки не выпускала.

Я медленно открыл глаза и сделал вид, будто не узнаю ее. Издал подходящий стон. Попытался приподняться и тут же мокрой тряпкой плюхнулся на пол. А милосердная Карлетта продолжала обливать меня водой и словесной грязью. Ладно, хватит, поиграли.

Я стремительно сел и врезал ей ногой по руке. Карлетта с перепугу выстрелила и пуля вонзилась между моих ног, но не там, где вы думаете. В следующее мгновение удар в живот заставил ее выронить оружие и погрузиться в глубокий обморок.

Она осталась на полу в грациозной позе, а я подхватил пистолет и запер входную дверь. Теперь живодеру Уилли придется постучаться, прежде чем войти.

В гостиной меня встретили неприятные звуки. Их громко издавала Карлетта, и они совсем не увязывались с представлениями о прекрасной даме, роль которой она успешно разыгрывала. Я брезгливо схватил ее за шиворот, перетащил на диван и накрепко связал ее же собственным халатом.

За добро плати добром. Она не пожалела для меня воды, я тоже принес ей напиться. Отхлебнув глоток-другой, она ожила настолько, что поняла, время надежд кончилось.

— Ладно, пока твой верх. Но не рассчитывай, что тебе это сойдет с рук. О тебе позаботятся тоже.

— Разумеется. Ты сама убедилась, что я не могу обходиться без посторонней помощи.

Обойдя квартиру, я нашел угольный погреб: самое место для радушной хозяйки.

— Какое уютное гнездышко, — заметил я. — Здесь сколько угодно можно заниматься вокалом, совершенно не докучая гостям. Только не сорви себе глотку, умоляю. Захочешь поесть — пожалуйста, — я широким жестом указал на кучи угля. — Еды сколько хочешь. Но не увлекайся, хотя небольшой кусочек кокса тебе не повредит, он так хорошо поглощает газы…

Если раньше эта шлюха не слишком утруждала себя в выборе выражений, то теперь она подошла к этому делу творчески. Из ее хорошенького ротика посыпалось такое, что я поспешно захлопнул крышку погреба как раз в тот момент, когда Карлетта предсказывала не особенно удачное будущее моим потомкам.

Мне нравится размышлять в спокойной обстановке, когда ты устроился на мягком диване, а в твоей руке наполненной на три дюйма бокал с чем-нибудь успокаивающим нервы.

Я сидел в гостиной у Карлетты, потихоньку тянул ее виски и думал о том парне, который назвался Грантом. И чем больше я думал, тем мне становилось обиднее. Вся эта шайка не ставила меня ни во что. Считали за полного идиота. А сами? Особенно Грант. Этот, либо неопытный щенок, либо самоуверенный дебил, рассчитывал, что все это время я проторчу у себя в номере, а потом отправлюсь к Херрику, как побитый пес, без документов и с пустыми руками. Ну что ж, «сержант» будет теперь действовать по определенному плану, уже мне понятному. Он начал с глупостей, значит, ничего другого от него ждать не приходится.

Я выпил еще и отправился полюбоваться на себя в зеркало. Зрелище — явно не для слабонервных. Стерев запекшуюся кровь мокрым полотенцем, я оделся и покинул это проклятое место. Внизу находился привратник. Странно, но он меня узнал, и не принял за котлету, прикрытую шляпой. Его деликатность была оценена в пять фунтов.