Сын неба - страница 38

стр.

Каждый бой был не на жизнь, а на смерть. Жарким июльским днем 1941 года погиб во время тарана вражеского самолета командир звена Сергей Титовка. Ему посмертно присвоили звание Героя Советского Союза. Много хороших летчиков потерял полк.

Им не посчастливилось дожить до радостного дня, когда полк стал гвардейским, но они немало сделали для того, чтобы он носил это звание.
С конца 1941 года полком командовал батальонный комиссар Александр Матвеев. Для своих подчиненных он был строгим, взыскательным командиром и одновременно старшим товарищем, простым и душевным человеком. В дни, когда полк вел напряженные бои, Матвеев умел поднимать настроение людей, и самые суровые испытания казались не такими тяжелыми. В полку часто устраивались фронтовые балы. Матвеев на этих балах поражал виртуозной игрой на гармони.
Когда требовала обстановка, Матвеев сам водил группы полка в бой. По всему фронту разнеслась весть о победе, одержанной матвеевской группой 13 марта 1942 года. Их было шестеро – Александр Матвеев, Петр Пилютов, Петр Покрышев, Андрей Чирков, Георгий Глотов и Георгий Мармузов. В бою с восемнадцатью фашистскими самолетами они сбили семь, сами не потеряв ни одного. Каждый уничтожил по одному стервятнику, а ведущий – два. За проявленный героизм и отличное мастерство Матвеева и Чиркова наградили орденами Ленина, Пилютова, Покрышева и Мармузова – орденом Красного Знамени, а Глотова – орденом Красной Звезды.

– Мы теперь гвардейцы, – любил повторять Покрышев. – И надо научиться драться по-гвардейски!

Самый крупный из боев, после того как полку присвоили звание гвардейского, он провел 9 декабря. Шестерка наших истребителей встретила в районе Кобоны группу «мессершмиттов». Первая атака закончилась вничью: один-один. Немцам удалось сбить самолет Шелегова, и летчику пришлось прыгать с парашютом. Но одного из четверки «мессершмиттов» поймал в прицел Николай Ивин и выпустил по нему очередь. Немецкий истребитель неестественно дернулся раз-другой, потом клюнул носом и полетел вниз.

Оставшись без защиты, ведущий стал поспешно уходить в сторону солнца.

– Следите за ведущим, – передал Покрышев команду Ивину и тут же услышал в наушниках его тревожный голос:

– «Мессершмитты» идут в лобовую атаку.

У меня нет скорости…
«Что случилось? Может быть, Ивина подбили? Почему упала скорость?»

– Делайте разворот, прикрою! – передал он в эфир.

Ивин начал разворачиваться, а наперерез ему стремительно шел «сто девятый». Каких-то сто – сто пятьдесят метров отделяло его от врага, и Покрышев, нажав на гашетку, дал длинную пулеметную очередь. Огненные струи полоснули по кабине фашистского истребителя, и в следующее мгновение раздался сильный взрыв. «Мессершмитт» врезался в разворачивающийся истребитель Ивина. Покрышевскую машину взрывной волной подбросило вверх, и она влетела в черное облако, образовавшееся от взрыва. Горохом застучали по обшивке обломки разбитых самолетов. Когда Покрышев выскочил из облака, вражеские истребители маячили далеко впереди, – после первой же атаки они предпочли не продолжать боя и поспешно уходили на запад. С тяжелым чувством Покрышев докладывал Матвееву о сражении, в котором погиб Ивин.

– Да, – как-то неопределенно заключил командир, выслушав Покрышева. – Ивина нашли. Приземлился на парашюте.

– Живой? – обрадовался Покрышев.

Матвеев ответил не сразу.

– Без головы, – наконец сказал он. – Ее, видимо, отрубило винтом при прыжке. А парашют открылся автоматически.

Стало тихо-тихо. Было слышно, как гудит ветер, гуляя по аэродрому. Матвеев переложил с места на место последние донесения, механически разглядывая их, добавил:

– А фашистский летчик был убит во время боя.

Пуля попала ему в затылок.
В сознании Покрышева промелькнули картины воздушного боя. Медленно разворачивающийся истребитель Ивнна… стремительно идущий ему наперерез «мессершмитт»… Предупредительная очередь… Да, он тогда убил немца. Будь фашист жив, он никогда не пошел бы на тарам. Как нелепо погиб Ивин!
Накануне Нового года Матвеев обрадовал Покрышева:

– Собирайтесь, Петр Афанасьевич! Полетите за самолетами.