Сын парижанина - страница 62

Но это еще не все. Странное восхождение, которое наверняка требует много сил, происходит плавно, без сбоев и так же быстро, как это мог бы делать матрос, поднимаясь по выбленкам[152].

Тотор, сам ловкий и сильный спортсмен, был потрясен. Вдруг Бо остановился и начал спускаться с ловкостью обезьяны. Подъем занял минуту, а спустился он за десять секунд и не запыхался, ни капли пота не выступило на лбу. Сойдя на землю, Бо взглянул на Тотора, точно спрашивая его: «Ты понял?»

— Да, — сказал парижанин, — я понял, но знаю, что не все смогут управлять этой штукой. Кстати, как она называется?

— Кхамин[153].

— Отец рассказывал мне об этом орудии, — сказал Тотор, — но, друг мой, несмотря на преподанный тобой урок, мне его никак не повторить! Тридцать сантиметров выше уровня моря — мой предел! Не обижайся, но для таких фокусов нужно быть помесью обезьяны и дикаря, да к тому же иметь мускулы бизона!

Австралиец улыбнулся, пожал плечами и заметил:

— Болтун, попугай!

— Хотел бы я попасть к попугаям, туда, наверх!

— Пойдем, я доставлю тебя к ним, — предложил Бо.

— А Меринос?

— После тебя… Но скорей… Скорей!

— Так ты берешься поднять меня туда… поэтому ты и устроил эту репетицию? Но знаешь, затея рискованная! И куда мне сесть? Тебе на спину? На плечи? На грудь?

Бо торопился. Не говоря ни слова, он схватил парижанина под мышки и как ребенка прижал к своей груди. Тотор инстинктивно соединил пальцы на затылке дикаря, который глухо проворчал:

— Держись крепче.

Кхамин лежал в виде полукруга у подножия исполинского дерева. Бо поступил с ним, как и в первый раз, набрал в легкие воздуха и, не обращая внимания на двойную нагрузку, двинулся вверх.

Меринос спал. Тотор украдкой взглянул на него и подумал: «Вот удивится, когда увидит меня наверху!»

Страшный подъем начался. Сберегая силы, стараясь дышать ровней, австралиец поднимался с поразительной быстротой и ловкостью.

Через его плечо Тотор видел, как расширялся понемногу горизонт, как становились плоскими кусты, отдалялась земля. Все это, едва различимое в предшествовавшей рассвету полутьме, имело странный, пугающий вид. Повиснув над пустотой на груди Бо и рискуя стать жертвой неверного шага, обморока, парижанин сохранял великолепное спокойствие.

Он предоставил нести себя, как мешок, с кротостью спящего младенца, хотя подобная пассивность противоречила его боевой натуре. У такого нарочито болтливого Тотора не возникало охоты произнести хоть словечко. Честно говоря, ему было не по себе.

Но они поднимались и поднимались! Черный атлет все более явно демонстрировал ловкость и сверхчеловеческую выносливость. Казалось, он разогревался в захватывающей борьбе с собственной усталостью и его силы росли по мере того, как увеличивалась опасность.

Тотор чувствовал, что сердце Бо бьется страшными толчками, слышал, как свистел воздух в его острых зубах, ему даже казалось, что видно, как волны крови переполняют сосуды его черного друга. Он думал: «Вот полетим, если Бо вдруг отдаст концы! Вот загремим вниз! В лепешку расшибемся!»

Минуты ползли — изматывающие, долгие, как часы пытки, как месяцы плена.

Тотор перестал видеть землю, а вершина дерева-гиганта стала вырисовываться яснее. Сотни попугаев подняли неистовый крик, протестуя против вторжения человека в их небесные владения.

Вдруг что-то слегка ударило парижанина по голове. Он поднял глаза, увидел громадную, тянувшуюся горизонтально ветвь, с облегчением вздохнул и сказал:

— Прибыли!.. Я восхищаюсь тобой, старина Бо, ты, оказывается, вовсе не слабак! От всей души благодарю тебя.

Чернокожий с налитыми кровью глазами, весь покрытый потом, постарался улыбнуться и остановился, чтобы передохнуть. Осматриваясь, Тотор заметил, что выше, где от ствола отходили крупные ветви, кора была морщинистой и с выступами, за которые можно ухватиться. Он разжал руки, оторвался от груди Бо и стал карабкаться вверх.

Еще немного, и француз оказался в кроне дерева, которая была шириной более десяти метров и почти горизонтальной.

— Вот это уже похоже на дерево Робинзона, тут мы будем как дома! Не так ли, старина Бо?

Но австралиец не ответил. Увидев, что друг в безопасности, он быстро спустился к продолжавшему спать сном праведника Мериносу и стал будить его.