Сын парижанина - страница 63
— А? Что? Где Тотор? — спросил проснувшийся наконец американец.
— Тсс, — сказал австралиец, — тише, пойдем, не подымай шума.
— Куда пойдем?
— В небо.
— Что за дурные шутки! Где мой друг? Хочу видеть Тотора.
— Так поднимись сюда, — послышалось издалека, как из-под облаков.
Меринос узнал этот голос, едва слышный, но совершенно четкий — Тотор свесился с одной из главных ветвей и смотрел вниз.
— У тебя бывают головокружения? — спросил парижанин.
— Еще какие, — ответил Меринос.
— Жаль! Ну ничего, схватись за шею Бо и закрой глаза. Скорее, Мериносик… Я вижу всадников, слышу вой собак. Там все пособники и прихвостни, двуногие и четвероногие, собрались, чтобы поохотиться на нас… Вперед, Бо, вперед, старина!
Не очнувшийся еще от сна, пришедший в ужас при одной мысли о смертельном акробатическом номере, янки повиновался. Австралиец снова начал свое невероятное восхождение. Тотор с тревогой молча наблюдал за каждым шагом Бо, который, опасаясь неприятностей, не останавливался даже для того, чтобы перевести дыхание.
Француз, замирая от страха, следил за движениями бесстрашного гимнаста и удивлялся его малой скорости, а между тем Бо, подстегиваемый тревогой, поднимался уже не щадя сил, не давая себе ни малейшей передышки!
Вскоре парижанином овладел ужасный, безрассудный страх за друзей. Ничего подобного он не испытывал, когда подвергался опасности сам. До него донеслось тяжелое, как из кузнечных мехов, дыхание Бо, наконец показалось смертельно бледное лицо Мериноса, который, кажется, уже терял сознание.
— Помоги… Тотор, — простонал американец, — я умираю…
— Не время умирать! Держись, черт возьми! Держись и закрой глаза.
С замиранием сердца Тотор заметил, что Бо зажал зубами куртку Мериноса, сшитую из толстой бумажной материи. Несчастный молодой человек, обессиленный головокружением, опустил руки… Только железные челюсти бывшего людоеда удерживали его. О, эти головокружения! Смертельно опасная болезнь, которая поражает и доводит до жалкого состояния даже самых смелых!
— Боже, он упадет, — прошептал Тотор и сам, рискуя упасть, склонился над бездной.
Бо, обе руки которого заняты кхамином, был бессилен помочь ему. Только парижанин мог спасти Мериноса.
Изловчившись, одной рукой Тотор уцепился за ветку, а другой схватил американца за ворот куртки.
Освободившись от тяжести, когда Тотор с силой, удвоенной опасностью, приподнял друга, Бо глубоко вздохнул и напряг плечи.
Ноги Мериноса встали на могучую спину чернокожего, Тотор сделал последнее нечеловеческое усилие… Удерживая Мериноса рукой, он поднес его поближе и положил на жесткую площадку, образовавшуюся в развилке первых ветвей.
— Гоп-ля! Готово, — сказал Тотор посиневшими губами.
— О, спасен, — пробормотал Меринос.
— Молчи, не двигайся! И прижмись к стволу. Тут хватит места на десятерых!
В ту же минуту Бо ловко навернул спиралью свешивавшуюся часть кхамина на свою ляжку. Убедившись, что кхамин держится прочно, он смог освободить одну руку.
Цепляясь пальцами за неровности коры, Бо вскарабкался по стволу, подтянулся и очутился рядом со спасенными им молодыми людьми.
ГЛАВА 8
Тотор счастлив. — Боже, сколько тут попугаев! — Охота на людей. — Перед подвижной сетью. — Среди беглецов. — Туземец. — Скот на подножном корму. — Людоед. — Неудачное падение кхамина. — Обнаружили, но кого? — Дело осложняется.
— Так что мы поселились на дереве! Да еще на каком! Дерево-гигант! Прямо-таки монумент, целый мир! — восклицал Тотор.
— По-моему, нечего радоваться! — ответил Меринос.
— Ну, знаешь, ты никогда не доволен.
— Поскорей бы убраться отсюда!
— Нет уж! Не уступлю своего места и за большие деньги.
— Если б я не страдал морской болезнью!
— Что, опять головокружение?
— Нет, сейчас получше. Только не решаюсь даже пошевелиться и вздрагиваю, когда вижу, что ты по-обезьяньи скачешь по ветвям, которые сами по себе — целые деревья!
— Если б ты знал, как это интересно и забавно! Таких приключений у отца не было! А он коллекционировал самые необыкновенные и опасные!
— Значит, ты доволен?
— Как перепел… или как кит… Эти два существа мне почему-то представляются полюсами счастья.