Сюрпрайз (Петербургские мосты) - страница 7

Вдруг Оля услышала хлопок автомобильной двери. Увидела, что возле дачи стоит знакомый белый «БМВ». С этим хохолком на крыше. И аэрографической мордой барса на капоте. А рядом с трубкой у уха — Игорь. Откуда он здесь? Как он меня нашел?

Игорь кому-то звонил, ему не отвечали. Быть может, это она ему не отвечала? И в руках ее недавнего собеседника сейчас заходится бодрой мелодией трубка. Но ничего не было слышно. Где он там заблудился? Или дал деру с ее телефоном? Черт с ним, хотя телефон жаль.

Оля вступила на лестницу. Ее немного покачивало. Зачем она пила коньяк? Как теперь при ее боязни лестниц спуститься на два этажа. Что это был за морок? Уболтал ее этот крендель. Почему-то вспомнился Люськин принц. Она тряхнула головой, словно хотела вытрясти из себя этот дом, веранду, открытое окно, пыльную книгу Голсуорси про строительство петербургских мостов.

Каблук соскочил со ступеньки. И она чуть не навернулась вниз. Вцепилась руками в узенькое перильце. Кое-как скинула туфли и стала спускаться босиком. Приключение должно заканчиваться… вовремя. Веранда, второй этаж, за поворотом лестница. И тут она увидела своего собеседника. Он стоял у книжного стеллажа, раскинув руки в стороны, подогнув ногу и уперев ею во вторую снизу полку. Казалось, что он распят на книжном стеллаже. Или что он удерживает его своим телом от падения. На лице — странная гримаса. Оля не сразу поняла почему. И тут она разглядела у него во рту телефон.

Оля осторожно, будто перед нею сейчас был мертвец, из рук которого нужно было выдернуть уже ненужную тому вещь, двумя пальцами взяла телефон. Челюсти разжались… Оля еще на секунду задержалась: серые глаза, небритость щеки, полные, в общем-то неприятные губы… Вот так опускаются мосты, сводя на мгновение вместе двух совершенно разных людей, чтобы потом навсегда их развести по разным берегам. К черту, к черту…

Она не помнила, как выскочила в окно. Наспех натянула туфли и выглянула из-за угла дома. Игорь стоял у калитки и громко, как всегда это делал, разговаривал по телефону:

— Значит, решили. Денег это много не заберет. Пока первый этап. Дальше посмотрим. Все давай. До созвона.

Он удивился, увидев, как она идет, проскальзывая под провисшей яблоневой веткой.

— Опа-на! А ты здесь откуда?

— А ты?

— Нет-нет, погоди. Тебе про дачу Санек слил? Он, да?

— Так это и был твой сюрпрайз?

Оля украдкой бросила взгляд на пустые окна веранды.

— Какой же это теперь сюрпрайз? Вот гад.

Игорь открыл дверцу. Садясь в машину, Оля еще раз посмотрела на окна веранды. И ей показалось, что она увидела лицо. Игорь завел машину. И Оля будто услышала грохот, услышала как тысяча книг, шелестя страницами, поднимая облака пыли, разлетелась по полу веранды.

Оля посмотрела в зеркало заднего вида. Поворот — и улица, на которой была дача актрисы Кмит, потерялась из виду. Они выехали на шоссе.

— Ты знаешь, чья это дача? Кто ее хозяин? — спросила она.

— Кто ее хозяин? — скривил губы Игорь. — Догадайся с пяти раз. Я ее хозяин.

Оля ткнула пальцем в экран телефона. Набрала фамилию Кмит.

— Нет, кто был ее хозяином?

— И кто?

— Инна Кмит. — Оля показала фото из «вики».

— Это кто?

— Одна известная актриса. Снималась в фильме «Она вас любит».

Оля пробежала глазами короткую статью про актрису. У нее не было сыновей. Только дочь. Что за фигня! Она посмотрела в окно, перед глазами мелькали деревья, сквозь них било солнце, рисуя своим проблесками фантастические узоры, стирающие и лес, и дорогу, и встречные машины. И теперь все недавнее казалось Оле каким-то странным обманом. И дача эта с трехэтажной верандой, и явление ее прошлого владельца, любителя коньяка и сигареты, сына актрисы Кмит, и книга про деревянные мосты, и рассказ про Олю, другую, идущую будто с другой стороны разведенного моста. Потому что все это как бы одновременно было и не было. Ведь любитель коньяка и сигареты не был сыном актрисы Кмит, и дача эта была не его дача, и книга оказалась фальшивкой, причем, двойной, потому что истории про Олю в ней не было. А была только пыль прошловековых букв. И даже то, что она оказалась на дачном участке, не зная о том, что его выкупил Игорь, это тоже выглядело какой-то неправдой, небылью, фальшью, шуткой вымороченной реальности.