Та заводская проходная… - страница 15

— Или загулял, скорее всего, — предложил я свою версию. — Может и сегодня не быть. Худо! Придется нам почаще прогуливаться по заводу. Кабеля-то, видел, как висят на полигоне…

— Видел, — он вздохнул. — За десять минут срезать можно. Подчистую… Будем гулять, не привыкать-стать.

— Прямо в рифму! — рассмеялся я. — Да ты поэт, Марк Семенович! — и, сменив тон: — Если Мишель придет позднее, я тебе позвоню. Чтоб не беспокоился…

Марк Семенович встал с дивана.

— Уже? — спросил я с букетом интонаций.

— Надо. Там у меня печка еще не прогорела… Да как бы «внучок» мой не вернулся…

Он улыбнулся и заговорщически подмигнул мне. Вот так-то лучше, подмигнул я ему в ответ, так лучше всего…

Господи, подумал я весело, чуть иронично, каким же я миролюбцем, миротворцем стал ближе к старости! Миртовой ветви не хватает… И хорошо, всякому овощу свой сезон. От мирта, как от сумы и тюрьмы, на Руси никогда не отказывались…

Я встал и снял с крючка на стене ватник. Провожать друг друга тоже входило в наш ритуал.

— Одну минуту, — сказал, — ворота запру на замок. А то однажды, — говорил я, скрепляя цепь на воротах небольшим замком, — Серега-слесарь с гаража учудил…

Закрыв также дверь конторки на ключ, я направил Марка Семеновича от ворот, в сторону гаража…

В электрическом свете фонарей мелькало что-то крохотное и серебристое.

— Смотри-ка! — сказал, воздев руки. — Поздравляю с первым снегом, коллега!

Подняв лицо, Марк Семенович щурился сквозь очки, улыбаясь.

— Да, снег… Ну, этот долго не пролежит на теплой земле. Быстро сойдет…

— У нас до зимы еще сто снегов сойдет. Петербург: слева море, справа горе, снизу мох, а сверху «ох»!

— Хорошо сказано! — рассмеялся Засыпкин.

— Да жаль, не нами. Это еще со времен нашего отца-основателя…

Снег повалил плотнее, хотя и такими же серебристыми крохотками.

— Это хорошо, — сказал Марк Семенович. — Пусть валит. Все следы будут как на ладони… Ты рассказывал что-то о Сереге-слесаре, — напомнил он мне.

Мы остановились у проезда в гараж.

— В следующий раз, — сказал я. — До встречи. Спасибо, что навестил. Пойду взгляну на полигонные краны.

— Я же полчаса назад проходил.

— От меня не убудет, — пояснил я и напомнил: — Сам же говорил, что за десять минут срезать можно.

— Это точно.

Мы пожали друг другу руки.

— Заходи и ты ко мне, — сказал Марк Семенович. — И звони, если что.

— Обязательно, если что, — сказал я и, сделав правой рукой «но па саран», зашагал мимо раздевалок, мимо формовочного цеха, мимо трансформаторной подстанции — к полигону…

Шаги мои все замедлялись — от какого-то внутреннего напряжения, душевной сжатости…

Снег косо падал мне прямо в лицо и постепенно залеплял волосы на голове, лоб, щеки, усы и бороду…

Мне казалось, что сейчас, в следующую минуту мое напряжение разрядится во что-то необычное, радостное. И мне наконец-то станет ясен смысл всего происходящего. Сверхпричина и сверхцель моего пребывания здесь. Еще минута, миг…

Но нет! Или их не было вообще, в природе, сверхпричин и сверхцелей, или я сам по себе не был достоин сверхоткрытий и сверхозарений…

Единственное, что мне было доступно, — это одно расплавляющее душу чувство…

Я замер на месте и стал заснеженным сгустком этого чувства…