Табула раса - страница 29

Локи лгал ей. Лгал, глядя в глаза, втирался в доверие, изо всех сил стараясь быть ей другом.

Ком в горле мешал дышать.

Быть настолько наивной, чтобы довериться Локи — это верх глупости.

— Существо… В облике Фандрала… — она вцепилась в его запястье, не позволяя ему влить в рану жидкость из алого флакона, похожего на емкость, в которой хранилось походное обезболивающее. — Что оно такое? Но давай без этих глупых сказок о йотухеймской Тьме.

Магия капля за каплей тянула из него силы: лицо Локи посерело и плечи опустились, будто на них взвалили непосильную ношу. Иллюзии, которые он разослал по коридорам, должны были занять существо на некоторое время. Несколько выигранных мгновений, только и всего.

Битва уже проиграна.

Это знала Сиф и наверняка знал Локи, просто по непонятной для нее причине он не хотел сдаваться.

— Это мой надзиратель.

Его голос был слишком тих. Прикосновение к обнаженному животу обожгло холодом.

Надзиратель?! Что?

— Я не попрошу простить меня за ложь, но если позволишь помочь, то в этот раз я все тебе объясню без утайки. — Зеленые глаза смотрели на нее утомленно и даже вроде бы виновато.

— И почему я должна поверить твоим словам?

Он шумно выдохнул, его плечи опустились.

— Потому что я не хочу остаться здесь один.

— А с каких это пор… Тебя пугает одиночество? — насмешливо поинтересовалась она и убирала пальцы с его руки.

Локи привык быть один, он никогда не искал чьего-либо общества. Этому его умению Сиф даже изредка завидовала — Локи был по-настоящему свободен.

Горечь во рту вязала и без того заплетающийся язык. Благо тошнота отошла на второй план почти сразу, как только зелье начало действовать.

Тяжелый взгляд, нахмуренные брови, и губы, сжатые в тонкую линию. Казалось, ее вопрос действительно задел его за живое.

— Оно меня не пугает. Но я боюсь, что ты погибнешь.

Локи поставил пустой флакон на край стола и вновь принялся разгребать вещи.

Быть такого не может. Сиф потрясла головой, попыталась выкинуть тревожную, совершенно несуразную мысль, и закусила губу.

— Как я оказалась в Хельхейме живой? — погребальный огонек метнулся к пологу кровати и поднял облако пыли.

Стены снова отчетливо вздрогнули — Локи обернулся, осмотрел своды покоев и приглушенно выругался.

— Тебе просто ужасно не повезло, Сиф. Мой братец решил — да, тот самый, которого я знать не знаю, как и все, кто были рядом с тобой все это время, — кривая усмешка исказила его бледное лицо, — поторговаться с Одином за мою жизнь.

Сердце пропустило пару болезненных ударов.

— Тор?..

Локи взял кисет с целительными камнями и направился к ней.

— Да, Сиф, твой милый, прекрасный Тор, который обрек тебя на смерть.

***

От целебного крошева невыносимо зудела кожа. На животе осталась тонкая светло-розовая линия, к которой она едва заставила себя перестать касаться. Рядом с Сиф лежали ее доспехи, рубашка, привычные кожаные брюки и высокие сапоги.

Во рту было кисло от кроветворного зелья.

«А может даже не только от зелья», — скривилась она и растерла руки.

Локи вернул ей вещи, в которых она прибыла из Ванахейма, и удалился в смежные покои, не желая, как он выразился, смущать ее своим присутствием.

Мелкие пуговки на рукавах платья не расстегивались: петли были очень узки. От бессильной ярости дрожали пальцы, и Сиф со злостью сорвала нелепое украшение, будто бы оно было причиной всех ее бед.

История Локи, что казалась полным вздором, в одночасье обрела смысл, когда он достал из шкафа ее нагрудник и ножны с мечом.

Тор старался спасти своего младшего брата.

Тор упросил Одина о последнем шансе для Локи.

А еще Тор узнал, что дарованное «помилование» должно окончиться казнью — для младшего братца прощения или милосердия не нашлось: слишком сильно йотуны, которые прознали о разрушении Радужного моста и ослаблении защиты Асгарда, хотели получить голову Локи себе в уплату за уничтоженный мир.

А Сиф… Что ж, ей действительно не повезло. Ритуал «Табула раса» — жизнь с чистого листа, жизнь, для которой отвели целое новое королевство, правда, без живых подданных.

— И, знаешь, в конечном итоге я получил то, чего жаждал с самого рождения. Наверное, Всеотцу это показалось забавным — наблюдать за тем, как мой мир рушится, а я ничего не могу с этим поделать. Энергия, что отвели на поддержку «Асгарда», утекает, словно вода в сухой песок. Чувствуешь? Стены теперь сильнее дрожат, — он коснулся ладонью кладки и пробежал пальцами по камням. — Совсем скоро весь этот мирок сложится, как карточный домик. И это даже в некотором роде смешно — пытаться спасти тех, кто уже давным-давно мертв.