Такой смешной король! Повесть третья: Капкан - страница 12

Теперь Мелинда стала бывать на Сааре все чаще, а однажды с весьма независимым видом осталась жить в комнате Хуго, словно тот вот-вот объявится; мотивировала она свое, с точки зрения Манчи, насильственное вторжение тем, что назначили ее секретарем Звениноговского сельсовета.

А Манчи еще недавно представлялось, что наконец-то открылась перспектива стать полным хозяином на Сааре…

Против Мелинды ему возражать стало как-то не прилично: хотя и хромая, но все-таки секретарь сельсовета! Собственно, и Манчи нужно было найти какую-то работу, потому что хутор в последнее время плохо обрабатывался — чем жить?

В сельсовете Мелинде удалось найти выгодную для Манчи работу, во всяком случае хорошо оплачиваемую. Манчи вынужден был признать: и хромая экстремистка может приносить пользу (а ведь когда придет Хуго, то будет уже два претендента на наследство Сааре).

Военные власти, Мелинде неведомо — где, затеяли построить на Острове железную дорогу оборонного значения. Для этого им понадобилось большое количество рабочих, потому что где-то далеко еще большее военное начальство потребовало построить эту дорогу в предельно короткий срок. Даже Мелинда не смела вычислить величину этого срока. Король тоже. Он спросил у Ивана — тот не знал. И Калитко не знал, но сказал: «Это короче кратчайшего». Король прикинул, что величина этого срока, возможно, равняется на «обезьянью скорость»… Когда-то в детстве Алфред рявкнул ему: «Марш отсюда с обезьяньей скоростью!» Означало это необходимость исчезнуть быстрее, чем Алфреду понадобится времени на снятие брючного ремня. Лично Король сомневался, что возможно построить железную дорогу оборонного значения с такой скоростью… Тем более что дорога должна обогнуть всю береговую линию Острова и одному черту известно, какие грузы намеревались по ней перевозить. Разбиравшиеся в военном деле старики полагали, что дорога готовится для дальнобойной артиллерии: с какой стороны ни подступи к Острову, туда же по круговой дороге в нужное место доставят пушки.

Мелинда многих сельчан, кому эта работа казалась посильной, уговаривала идти на постройку железной дороги. Поскольку она занимала в сельсовете интеллигентную должность, к тому же всегда все знала и бывала права, у нее получалось убедительно.

Питались на Сааре уже не так, как в ранней юности Короля: Юхан ел теперь свою неизменную салаку с картофелем и хлебом в одиночестве; Манчита и Манчи ели в своей комнате, так же и Мелинда. Король, когда случалось ему здесь быть… он, пожалуй, ел с Вилкой во дворе. Он не грыз ее косточки, не хлебал из ее миски, хотя она вряд ли бы возражала. Просто, когда он добывал что-нибудь от Юхана, Манчиты или Мелинды, то предпочитал делиться с Вилкой. Они устраивались где-нибудь в сторонке и вместе завтракали или обедали.

С продуктами обстояло плохо. Мелинда и Манчита нет-нет да и приносили что-то из своих отчих домов. Единственно, саареское молоко делили на всех, благо корова не требовала за него платы. Ухаживала за ней Манчита, не брезгуя столь малоинтеллигентной работой. Словно все забыли, что когда-то ее звали Лейдой. А все из-за Эйнара… Впрочем, о нем также ничего не было известно, в каком краю ел теперь мышей, так что Манчи даже хулиганить стало не с кем — в одиночку неинтересно; не было и Антса Аруского, тот, наверное, где-нибудь скрывался, возможно не знал еще, что власть опять переменилась. То же самое «соперник» Его Величества — Калев с Большого Ару.

Что же до Алфреда, то он запретил распространяться о себе даже отцу, чтобы в случае чего старику не было надобности врать и мучиться угрызениями совести. Алфред и скрывался, и не скрывался. Он не чувствовал себя в чем-то виноватым.

Некоторые из его рядовых в самообороне были вынуждены в сорок первом вступить в истребительный батальон, об этом знал даже сам Майстер. Но за ними не числилось крови, и никто им эту вынужденную службу у красных в вину не ставил. И за Алфредом тоже не было крови: он участвовал в облавах — самое большее. Ему не приходилось стрелять нигде более, как на стрельбище. А что фельдфебель… Ему дали это знание при поступлении в самооборону. А дослужился он до него в республиканской армии. Потому себя виновным ни перед какой властью не чувствовал, но уж он-то знал, как пытали и убивали в сорок первом ни в чем не повинных.