Там, где течет Иравади - страница 14

В минувшую войну треть города была разрушена. Под авиабомбами погибли дворец с его красивым трехметровым шпилем, приемным залом и знаменитым троном Льва. Исчезли Золотой павильон королевы, Хрустальный дворец, трон Павлина, Лилейный павильон королевы с его золотыми колоннами. В печальной тишине дремлют осиротевшие пруды и бассейны с лотосами, и не веселит алое пламя каких-то ярко-красных цветов, огромными шапками возвышающихся по углам опустевшей террасы.

Верхняя Бирма считается колыбелью бирманской нации. Здесь более двух тысяч лет назад осели первые бирманцы и соорудили оросительную систему, которая прекрасно служит и нынешнему поколению. Центр Верхней Бирмы — Мандалай — расположен на левом берегу Иравади, у подножия голубых хребтов Шанского нагорья. Город хорошо распланирован. Все здесь — от архитектуры зданий до быта жителей — носит особый традиционно-бирманский национальный колорит, который сохраняется в наиболее полной мере, пожалуй, только здесь.

Мандалай пользуется широкой известностью в буддийском мире. А бирманские буддисты твердо убеждены, что именно здесь находится «центр Вселенной». Здесь, в Араканской пагоде, обычно называемой «Пайя-джи» (что означает «Большая пагода»), находится массивная бронзовая статуя Будды высотой четыре метра, которая высоко почитается буддистами. Но Мандалай знаменит не только своими религиозными сооружениями. Славу городу создали народные умельцы: мастера-ювелиры, ткачи, резчики по дереву и камню, табачники и мастера других профессий. Здесь делают чаруты и другие дешевые сигары, производят местный чай и кофе, мало уступающие лучшим привозным сортам.

Мне показали мастерские бирманских скульпторов, которые занимают целую улицу, близ Араканской пагоды. Все они лепили из глины или резали из камня главным образом изображение Будды в трех положениях — сидячем, лежачем и стоячем. Скульптуры различного размера — от мизинца до гиганта. Орудия самые примитивные. Но из-под их рук выходили художественные фигуры с тонкими четкими линиями. Из Мандалая изображения Будды идут во все уголки Бирмы и даже в другие страны.

Мандалай славится искусством отливки колоколов, которые имеют па редкость мелодичный звук. Ударяют в них не изнутри, как у нас, а снаружи особо подвешенным стержнем. Недалеко от города, в пагоде деревушки Мингун, находится бирманский царь-колокол. Он весит 80 тонн, сооружен в 1790 году и считается одним из величайших колоколов в мире. В Мингуне выковывают тончайшие, толщиной в человеческий волос, золотые пластинки, которыми украшают купола небольших пагод и изображения Будды.

Пригород Мандалая Амарапура знаменит своими ткачами. Прекрасные яркие шелка и хлопчатобумажные ткани, сотканные здесь, известны далеко, даже за пределами страны. Их ткут на ручных ткацких станках. Здесь что ни дом, то ткацкая мастерская. Но и сюда проникает цивилизация: я видел здесь в одном доме до десятка механических станков, приводимых в движение электромотором.

В Амарапуре работает большое профессионально-учебное заведение по ткацкому делу, а также по набивке тканей. В нем бирманские юноши и девушки становятся мастерами. Многие образцы тканей с рисунками в национальном духе распространяются отсюда по всей стране и становятся достоянием других предприятий. По окончании учебы выпускники едут работать в мелкие ткацкие мастерские, которых много по всей Бирме.

Неподалеку от центра Мандалая находится один из самых больших рынков Бирмы — Зеджьо. Вся его территория поделена на секции в соответствии с определенным видом товара, всюду устроены подмостки, легкие навесы защищают торговцев от солнца. И чего здесь только нет: зерно, овощи и фрукты, игрушки, зонтики и ювелирные изделия, обувь, ткани и трикотаж, изделия из серебра и золота, тика и слоновой кости, лака и бамбука. Особенно хороши изделия из слоновой кости. Статуэтки Будды, маленькие слоны, миниатюрные пагоды и всевозможные безделушки вырезаны из слоновой кости так тонко, что являются подлинными шедеврами искусства.

Среди бирманских торговцев преобладают женщины. С цветами в прическах и большими сигарами в зубах они спокойно восседают среди груд товара, но не зазывают покупателей в отличие от сидящих в соседних рядах торговцев других национальностей. Там — сплошь мужчины.