Тамбера - страница 11

— Не поминай нас лихом, Вубани. Мы в большом долгу у тебя. Ты всегда была так добра к нам.

— Не за что меня благодарить, — тихо ответила мать.

— Помолись за нас.

— Я буду молиться. И ты молись за нас, брат. И пусть вам живется счастливо на новом месте.

Вадела с отцом спустились по лестнице и увидели Тамберу, который все не решался войти в дом.

— Мы уходим от вас, Тамбера, — сказал Свамин.

Мальчик ничего не ответил. Он не отрываясь смотрел на Ваделу. И в его глазах была такая любовь и тоска, что сердце девочки сжалось от боли.

— Не грусти, — ласково промолвил Свамин. — Ты еще увидишь свою сестренку, непременно увидишь.

Тамбера опустил голову.

— Я буду молиться, чтобы ты жил долго, долго, не зная бед и опасностей, — сказал Свамин и, взяв Ваделу за руку, зашагал с ней прочь от дома. А Тамбера все глядел им вслед, пока они не исчезли из виду. В последний момент Вадела обернулась, и губы ее произнесли его имя, но Тамбера даже не шевельнулся. Он словно оцепенел. И вот уже заросли кустарника скрыли Свамина с Ваделой. Тогда он нехотя поднялся в дом. Отец еще не остыл после ссоры, его лицо горело от негодования. Мать сидела согнувшись, спрятав лицо в ладони.

С первого взгляда никто не сказал бы, что Имбата и Вубани муж и жена. Можно было подумать, что это мать с сыном. Они были примерно в одних годах, но Имбата выглядел гораздо моложе своих тридцати пяти лет. Он был высок ростом, крепко сложен, черные, живые глаза всегда блестели — полная противоположность его преждевременно увядшей супруге: худой, изможденной женщине, с потухшими, всегда грустными глазами.

— Я очень рад, что он убрался отсюда со своими советами! — кричал Имбата. — Шурин всегда останется шурином. Дружбы от него не жди. А раз так, то незачем нам жить под одной крышей. Зато теперь уж никто не будет соваться в мои дела. — И, переведя дух, он продолжал: — А от всех этих премудростей, которые он узнал на Яве, все равно никакой пользы. Вздумал меня поучать! Да если делать, как он велит, то и помереть недолго. Никак он не может понять, что в наше время над нищим смеются, будь он семи пядей во лбу. Нет, уж я над собой не позволю смеяться. Лучше я посмеюсь над другими. Вот буду торговать с англичанином, разбогатею. А кто богат — тот может смеяться сколько душе угодно.

Вубани молчала. Да и что она могла сказать? Нужно ли Имбате сейчас ее сочувствие? Он был взбешен, и не стоило обращать внимания на его резкие слова. К тому же и говорить ей сейчас тяжело. Слишком сильна была боль от разлуки с братом, такой внезапной и горькой.

Она почти не слышала, что говорил муж. Оцепенение сошло с нее, только когда Имбата набросился вдруг на сына:

— Ты почему это не хочешь дружить с Визано, а?

— Он сам не хочет дружить со мной. Знаешь, что он сегодня сделал? Бросил мне в лицо кусок грязи. Разве можно после этого дружить? — сказал Тамбера.

— Можно! Сын должен во всем помогать отцу! — наставительно произнес Имбата.

— Что ты говоришь, Имбата! — вмешалась Вубани. — Пусть дружит с кем хочет. Разве можно и в этом искать выгоду?

— Не мели вздор, Вубани! — обрушился Имбата на жену. — Если мы поссоримся с господином Веллингтоном, кто будет забирать у нас мускатный орех и привозить взамен всякие нужные вещи? Он очень полезный человек. Я бы хотел, чтобы он у нас насовсем остался. И дети нашего кампунга должны подружиться с Визано. Пусть сынок Веллингтона привыкает к нам, заведет себе друзей…

— Вот уж о чем он не думает, — возразила Вубани. — Он знаться ни с кем здесь не хочет. Переменил себе имя. И если кто по ошибке назовет его Самбаром, сейчас же затевает драку. И вообще я не понимаю, на что тебе сдался этот англичанин. Все, кроме тебя, давно поняли, что он негодяй и обманщик. Много ли кораблей побывало у нас, с тех пор как он здесь поселился?

— Пусть не много. Но выгода нам от этого есть. А это, по-моему, главное.

— Все-таки будь с ним поосторожнее, Имбата. Помнишь, какой он сюда явился: платья сменить и то не было. Думаешь, почему он усыновил Визано? Потому, что добрый такой, да? Нужен был бы ему этот мальчишка, если бы не наследство! Помяни мое слово, он и на нашу землю позарится.