Танцуя с Кларой - страница 25

Его рука проверила то ощущение, которое дала ему его грудь. Ее груди не были большими, но они были крепкими и хорошей формы. Он погладил их через тонкий хлопок ее ночной рубашки и остановил большой палец напротив одной твердеющей вершинки.

— Ммм, — сказал он, снова находя ее рот своим, на сей раз губы у обоих были приоткрытыми. Он лизнул ее губы и легко провел языком по чувствительной внутренней стороне ее верхней губы.

— Великолепно. — Наконец он полностью возбудился. Как оказалось, это было возможно. И даже совсем нетрудно. Он был бесконечно благодарен за это. Ее губы, руки и тело сказали ему, что она хотела наслаждения. Он был доволен, что сможет ей его дать.

Он опустил руку вниз, схватился за подол ее длинной ночной рубашки и поднял его. Он намеревался поднять его только до ее бедер, но с ее стороны не было ни сопротивления, ни попытки избежать этого. Он поднял рубашку до ее талии, до грудей, затем он подняла руки, и он снял ее полностью и отбросил в сторону от кровати. А потом к его удивлению — пожалуй, даже приятному — он почувствовал, как ее руки тянут за его ночную рубашку. Он помог ей, и его рубашка присоединилась к ее ночной рубашке где-то на полу.

Ее ноги были тонкими, как и ее тело, и руки. Пытливой рукой он ощутил ее ребра, но ее кожа была теплой и шелковистой. Ее груди налились от желания. Ее поцелуй был требовательным, и он подчинился, накрыв ее губы своими, усилив нажим и скользнув языком внутрь. Одна из ее ладоней была распростерта по его груди. Другая двигалась по его спине, нажимая на мускулы и спускаясь даже вниз к его ягодицам.

Пора, подумал он. Она была готова, и он так или иначе заставил себя желать ее. Вероятно, потому что он чувствовал жалость к ней и благодарность за то, что она, сама не подозревая, сделала для него. Но независимо от того, что это было, он тоже был готов. Готов подарить ей удовольствие. И боялся причинить ей боль. Она казалась такой хрупкой, такой тонкой, когда снова перевернул ее на спину и разместился над ней.

— Любовь моя, — прошептал он ей в губы, — я не хочу причинить вам боль. Но боюсь, что через мгновение мне придется это сделать. Это будет недолго. Всего мгновение. Я не слишком тяжелый для вас?

Он мог овладеть ею так, чтобы она была сверху, но она бы не смогла опуститься над ним на колени.

— Нет, — прошептала она. — Нет, Фредди.

Она тихо застонала, когда он расположился у входа в ее тело и начал медленно проталкиваться внутрь.

Маленькая. Теплая. Девственная. Нехоженая дорожка. И наконец преграда. Он не хотел причинять ей боль. Он слегка толкнулся вперед, когда инстинктивно ему хотелось сделать рывок. А затем преграда подалась, и в тот же самый момент она еле слышно всхлипнула, а он полностью погрузился во влажный жар. В женщину. Она была такой же женщиной, как наиболее чувственная куртизанка из его опыта, подумал он в некотором изумлении.

Он боялся, что его вес слишком давил на нее. Он боялся, что ее ноги будут причинять ей боль, будучи широко раздвинутыми его собственными. Он приподнялся на локтях и посмотрел на нее. Ее глаза были закрыты, рот полуоткрыт. Боже, подумал он, ей это нравилось. Казалось, она была близка к экстазу. Он ощутил абсолютно неожиданный прилив нежности по отношению к ней. Она открыла глаза. Они выглядели огромными и мечтательными в полумраке комнаты.

— Я делаю вам больно, любовь моя? — спросил он.

Она покачала головой и положила руки ему на плечи, снова притянув его к себе.

Так что он просто начал двигаться в ней, медленно отступая и толкаясь вперед до тех пор, пока не удостоверился, что она не чувствовала никакой боли, а затем доставляя ей удовольствие в решительном, равномерном ритме. Он вдруг понял, что делал кое-что, чего он никогда не делал прежде. В течение нескольких лет, с тех пор, как он приобрел некоторое мастерство, он гордился тем, что доставлял своим женщинам такое же удовольствие, как и себе самому. Но он никогда не заботился об удовлетворении женщины больше, чем о своем собственном. До этого момента. На этот раз это было не для его удовольствия. Ему бы больше понравилось скрепить их брачные отношения одним быстрым толчком внутрь и немедленным семяизвержением.