Танцы с Подсознанием. Книга 1. До Тьмы дотронувшись рукой - страница 9
Эльза к наукам смышлёная была, особенно к языкам. Учитель к ним ходил, читать, писать учил, числа разные складывать. Ну, девочка и попросила русский язык ей преподать, чтобы с Киндермедхен, то есть няней своей, общаться понятнее было.
Как – то после ужина, Мартин позвал Любку к себе в кабинет.
Он сидел у камина, в дорогом кожаном кресле, держа в руках хрустальный фужер на тонкой ножке, до краёв наполненный красным вином.
– Льюба, говорить хочу, – улыбнулся мужчина и пригубил вино, – мне уехать Россия! Уехать драй Монат, три месяц…
– Так надолго?! – удивилась девушка.
– Надолго, Льюба, надолго…дела торговый! – он залпом опустошил фужер и рукавом кафтана, вытер свои губы.
«Прям, как тятька мой!» – Любка еле сдержалась, чтоб не пустить слезу. Ох, как она хотела бы вернуться на Родину!
– Дочь моя ты остаться, справишься?! – прервал её мысли купец.
– Справлюсь, не переживайте… – девчонка опустила глаза и покраснела. Последнее время, она частенько ловила на себе его похотливый взгляд.
– Льюба, Льюба…Любоффь…Либэ! – немец захмелел. – Смотреть я девка тьебя и удивляться…
– Чему ж вы, барин, удивляетесь?! – еле выдавила из себя русская Шклафен.
– Душа твой дивлюсь, Душа твой…
– Что ж не так, Ваше Степенство, с Душою моей?!
– Красивый ты, Льюба! Расцвёл, похорошел твой тело…снаружи! А вот внутри, погреб сырой Душа твой томится! Как будто, Льюба тебе всё равно, что Лебен – Жизнь, что Штербен – Смерть, что вкусная Эссен – Еда, что Хунгер – Голод… твой душа, Ретсель – Загадка!
– Не знаю, в чём моя вина, – совсем растерялась девушка, – я стараюсь…сильно стараюсь!
– Я видеть твой стараний, – немец налил себе ещё фужер вина и опять до краёв. – Мой Тохтер тебя льюбить, сильно льюбить! Но не с нами, ты Льюба, не с нами…глаза твой холод, глаза твой пусто. Я Манн – Мужчина, хотеть взаимность! Выпей… – и он, протянул фужер с вином.
– Ой, барин, не гоже девкам вино предлагать, – шарахнулась в сторону Любка, – не к добру это! Я, пожалуй, пойду! – попятилась она к дверям. – Эльзе обещала сказку на ночь рассказать…
– Иди! Мой дочь важнее Воллуст – Сладострастие… – купец смахнул вдруг накатившуюся слезу и одним залпом допил вино.
*****
Пал Палыч ёрзал в кресле, он явно нервничал. Большой и грузный, с красным одутловатым лицом и однозначно повышенным сахаром в крови, он олицетворял портрет классического чиновника.
– Лёнь, ну ты мне хоть коньячку плесни! – канючил мужчина. – Опять кофе предлагаешь! Я сегодня с водителем, можно…
– Не держу я коньяк на рабочем месте, – недовольно ответил Леонид Борисович и убрал в сторону чашку с кофе, заботливо приготовленным секретаршей Верочкой. – Паш, ты даёшь согласие?! – битый час он объяснял о необходимости гипнотерапии, в работе с его женой.
Нефёдов крутился, как уж на сковородке и уходил от прямого ответа.
– А хуже не будет?! Эти, гипнозы твои…не изучены, – переживал Пал Палыч. – А вдруг, Иннушка после этих сеансов совсем бросит меня?! Люблю я её… – скулил он жалобно, как щенок.
– Видели бы сейчас тебя твои избиратели! – тяжело вздохнул доктор. – В сотый раз объясняю – гипнотерапия поможет нам найти в подсознании Инны Львовны причину, по которой она отвергает тебя, как мужа! – он расстегнул ворот рубашки и ослабил галстук.
– О, Борисыч, а может ну её, эту причину?! – вдруг оживился чиновник. – Ты можешь, через этот свой гипноз, внушить любовь ко мне?! Чтоб жить без меня не могла! Я заплачу, хорошо заплачу, в долларах… – рука мужчины тут же нырнула во внутренний карман пиджака.
– Паша, Паша, – психотерапевт укоризненно покачал головой, – сколько лет тебя знаю и всё у тебя, всегда решается деньгами!
– Так, а чем же ещё?! На них родимых вся жизнь и выстроена… – хитро улыбнулся мужчина.
– Ага, помнится мне, как ты первую жену за большииие деньги привораживал! Какой – то знахарке, бельё её нижнее носил…
– Было дело, – Нефёдов потупил взгляд, – чуть ли не мочу ослиную пил, а Светка, вертихвостка проклятая, всё равно с этим турком сбежала. Лёнь, чего они меня все бросают?! Я им и шубы, и наряды, и украшения разные…у тебя правда коньяка нет?!
– Ну ты ещё слезу пусти! – рассмеялся Леонид Борисович. – Слушай, а если я сейчас коньяк найду, дашь согласие на гипноз?!