Тарарам - страница 3
Выше всех в семействе был,
Потому и вещи трогать
Он без спросу не любил.
Самый средний, жил на славу,
Не боялся ничего:
Двое братьев было справа,
Двое слева от него.
Шли к нему все за советом,
Как его не уважать:
Научил их за обедом
Ложку правильно держать!
Был четвёртый безымянным;
Изо всех лишь одному
При рожденьи, как ни странно,
Имя не дали ему…
Безымянный, ну так что же!
Ничего, что скромен, тих.
Хорошо работать может,
Чем он хуже остальных?
Он трудился неустанно,
И всегда считались с ним,
Ведь в работе безымянный
Был никем незаменим!
Пятый же, как ни старался,
Ростом братьев не догнал —
Так малышкой и остался,
Хоть на цыпочки вставал.
Звали все его мизинцем.
Оттого, что ростом мал,
Он на празднике гостинцы
Самым первым получал!
Без мизинца братья стали
И грустить бы и скучать:
Без него ни на рояле,
Ни на скрипке не сыграть!
Мирно жить они старались,
Но при виде забияк
Собирались и сжимались
Крепко-накрепко в кулак.
Если кто-то драку начал,
Драчуну не сдобровать:
Получал такую сдачу,
Что потом не лез опять.
Ну, а если ладить с ними,
То в обиду не дадут.
Сделал дружными такими
Их большой и честный труд.
Замечательные братья!
Ждёт их много разных дел,
И успехов пожелать им
Я сегодня бы хотел!
Сеня в сене
В воскресенье,
В день осенний
Сеня песню
Напевал.
В воскресенье.
В день осенний
Сеня шел
На сеновал.
В воскресенье,
В день осенний,
Очутился Сеня в сене,
Завалился,
Как в кровать.
Сеню в сене
Не видать!
Сеню палкой
Ищет Алка.
Вот и кончилась
Считалка.
Сахара
Нету в мире для загара
Места лучше, чем Сахара:
Почернела детвора, —
Вот какая там жара!
И пойди куда угодно,
Золотой песок нагрет.
Нет нигде воды холодной
И горячей тоже нет.
Даже мутной, непригодной
Там воды нельзя найти.
Вот бы кран водопроводный
В ту пустыню провести!
Чтоб она помолодела,
Чтоб в пустыне вырос сад —
Вместо крана лучше сделать
Там огромный водопад.
И на тысячах гектаров
Зашумели бы леса.
Ниагару бы в Сахару —
То-то были б чудеса!
Откуда прикатился арбуз
Вот так гость к нам заявился —
Слаще сахара на вкус!
Ты откуда прикатился?
Где родился ты, арбуз?
Я приехал к вам оттуда,
Где вулкан дымит вдали,
Где в песках плывут верблюды,
Словно в море корабли.
Я приехал из пустыни
В ваши тёплые края,
Из пустыни, где поныне
Всё живёт родня моя.
Я — весёлый африканец,
Я, как зебра, полосат.
У меня чудесный глянец,
У меня бока звенят.
Хоть и незачем хвалиться,
Но разрежь и посмотри, —
Ты увидишь, как искрится
Солнце Африки внутри!
Крокодил
Замёрз зубастый крокодил,
Все лапы посинели:
Он из воды не выходил
Четвёртую неделю.
Он ест в реке, он пьёт в реке
Лишь две ноздри наружу,
А на зелёном бережке
Лежать ничуть не хуже.
Ему приятно самому,
Что день и ночь он — в ванне,
Что в выходные дни ему
Ходить не нужно в баню!
Барабан
Не гром грохочет за бугром
И не гремит по крыше град,
Но взбудоражен целый дом
Три дня подряд, три дня подряд.
И знают в доме том с утра:
Уже проснулся мальчуган,
А вместе с ним — бум-та-ра-ра! —
Его товарищ — барабан.
Подогнан новенький ремень,
И пряжки золотом горят —
Такой подарок в майский день
Купил Алёшке старший брат.
Рассвет в будильнике звенит,
О новом дне приносит весть,
И солнце жаркое в зенит
Спешит по облаку залезть.
Вот первый зайчик на окне,
Алешка весело встает
И с барабаном на ремне
На стройку к брату он идет.
Туда, где встал подъемный кран,
Смешной и длинный, как жираф.
Кричит он: — Здравствуй, барабан!
Скрипит, на цыпочки привстав.
Там-та-та-там! Все по местам!
Звенит весёлый барабан.
На стройке топот по лесам
И головой кивает кран.
И ряд за рядом кирпичи
Ложатся в звонкой вышине,
И пляшут светлые лучи
На вырастающей стене.
И не по дням, а по часам
Растет этаж за этажом
И, сам не веря чудесам,
Встает высокий, новый дом.
Влетел на стройку грузовик,
Затарахтел его мотор,
И из кабины в тот же миг
Усатый выпрыгнул шофёр.
— Дай мне попробовать разок.
Ремень, конечно, маловат…
Эх, барабанил я, дружок,
Лет двадцать пять тому назад!
Вот так я с ним наперевес
По Красной площади ходил.
Снял барабан. В кабину влез.
Дал полный газ и укатил.
Не встал однажды мальчуган,
Не потому, что было лень,
И молчаливо барабан
Скучал на стуле целый день.
Он не гремел и не дрожал,
Весь опоясанный ремнём,
А вместо палочек лежал
Горячий градусник на нём…