Тати не отчаивается - страница 18
— Прочти, — шепнул он.
В записке Хади просил нарисовать ему головку ребенка. Если можно, то грудного, это даже лучше. У него родился братишка, и скоро мать должна была вернуться из больницы. Хади хотел в честь ее возвращения повесить рисунок детской головки на стену комнаты братишки. В конце была приписка: «Нарисуй сегодня, добрая Тати. Хоть как-нибудь нарисуй. А после урока получишь мороженое из лавочки пак Ама́та».
Хади, сидевший недалеко от Тати, очень удивился, увидев, как она отрицательно покачала головой.
В классе стояла мертвая тишина. Ребята старательно рисовали. Только слышно было, как шуршали ластики.
Записка Хади окончательно отбила у Тати охоту выполнять задание учителя. Все ее мысли сосредоточились на рисунке головки, которая уже возникла в ее воображении.
Машинально Тати взяла чистый лист бумаги и принялась рисовать. Сначала она несколькими линиями обозначила контур головы, потом нарисовала глаза, нос и рот. Затем Тати снова вернулась к глазам. Она считала, что именно глаза оживляют портрет.
Тати так увлеклась рисунком, что совсем забыла, где она находится. На лежавшие перед ней геометрические тела она уже не смотрела. Кончик языка у нее высунулся. Это было вернейшим признаком того, что она увлечена. Тати не замечала, что пак Дас уже несколько раз поглядывал в ее сторону. Он заподозрил неладное: почему это Тати ни разу не взялась за линейку, а вертит лист бумаги из стороны в сторону?
Пак Дас подошел к ней.
— Тати! — громко сказал он. — Чем это ты занимаешься?
От неожиданности Тати вздрогнула и выронила карандаш. Десятки глаз устремились на нее.
— Ты уже нарисовала то, что я велел?
— Нет еще, пак, — ответила Тати, перевернув лист.
— Вот ты чем занимаешься! Посмотри на своих товарищей. Почти все уже кончили!
— Да, пак.
Не обращая внимания на пак Даса, стоявшего рядом, Тати схватила линейку и принялась быстро рисовать куб.
Пак Дас ненадолго оставил Тати в покое. Конечно, он хотел за многое побранить ее. Сначала он гордился, что у него такая способная ученица. Ее способности к рисованию проявились с первого класса. За прошедшие три года она многого достигла. В другое время пак Дас, конечно, с удовольствием посмотрел бы рисунок, сделанный его ученицей. К сожалению, в последнее время Тати окончательно распустилась, делала все по-своему, как будто ей учитель не был «ужен. Возможно, это произошло оттого, что Тати захвалили и она зазналась.
Скоро в классе опять установилась тишина. Все перепугались, когда пак Дас с силой ударил линейкой по парте Тати.
— Будиарти! — заорал учитель. — Вон из класса! Я не желаю больше видеть тебя. А к завтрашнему дню ты десять раз нарисуешь то, что я велел. Будешь знать, как не слушаться!
И на виду у всех он разорвал рисунок Тати.
— Убирайся немедленно! И пеняй на себя, если ты сделаешь рисунки кое-как!
Все поняли, что Тати никогда больше не осмелится рисовать «для себя» на уроках пак Даса.
И сейчас еще у Тати не прошла обида на учителя, разорвавшего ее работу…
— Выслушай меня внимательно, — сказала госпожа Юсуф более мягко, чем раньше. — Для такой способной девочки, как ты, по-моему, пак Дас…
— Да нет же, нет, — не соглашалась Тати.
Мать улыбнулась.
— Ну хорошо. Твой учитель несомненно лучше тебя владеет основами знаний, необходимых художнику. У тебя этих основ еще нет. Вот поэтому я надеюсь, что ты пока не будешь пренебрегать его указаниями. Кроме того, Ти, не думай, что известные художники в своей юности не учились в школе. Ведь никто не начинает строить башню сверху. Чтобы завоевать успех, нужны прочные знания. Об этом ты не забывай. Плохо, что ты не изучаешь всерьез иностранные языки. Как же ты сможешь узнать о жизни великих художников в других странах? Или понять книги знаменитых писателей? А если ты захочешь познакомиться с жизнью какого-нибудь народа, ты прежде должна будешь изучить его культуру. Вот видишь, как много тебе предстоит еще познать.
— Да, мама, — согласилась Тати. — Я понимаю и раскаиваюсь в своих ошибках, поэтому я и пришла к тебе. Поезжай к бабушке со спокойным сердцем. Не волнуйся, я не буду без тебя лентяйничать.