Тайна «Хорнсрифа» - страница 29

Ял был переполнен.

Однако моряки не прекращали поиск. Сидевших в яле не покидала надежда, что их товарищи еще живы. Ночь тянулась долго, мучительно долго. Затем наступил и прошел день. За ним снова наступила темнота. Изредка сквозь разрывы в облаках проглядывали звезды. А потом снова утро. Погода не улучшалась, волнение на море даже усилилось.

Так проходил день за днем. Надувная шлюпка бесследно затерялась в бескрайних просторах океана.

Адмирал в раздумье ходил по кабинету. Начальник оперативного отдела был озабочен. Весной 1944 года звезда фюрера, ранее сиявшая на весь мир, начала быстро закатываться. На Восточном фронте немецкая армия терпела поражение за поражением, над страной висела авиация союзников. Война на море приносила все меньше побед, из ставки фюрера все реже и реже передавались «специальные сообщения об успехах военно-морских сил». В то же время потери своих кораблей и судов росли с каждым днем. Приказы Гитлера мобилизовать все возможности были, в сущности, приказами одержимого человека, не желавшего видеть действительное положение вещей.

Адмирал остановился перед морской картой, задумался, что-то подсчитал и покачал головой. От него требовали донесений об успешно проведенных операциях. Но что он мог сообщить? Ничего! Ни одного потопленного корабля или транспорта противника. Наоборот, потери собственных подводных лодок продолжали расти. Обстановка становилась роковой, чреватой огромными неприятностями. Подводная война не сулила больше никаких перспектив, она была проиграна.

Но что делать? Доложить, что единственная возможность спасти уцелевшие подводные лодки от верной гибели — это прекратить подводную войну? Это будет настоящим безумием! Разве можно об этом докладывать? Адмирал потер рукой лоб. Такое предложение будет расценено как пораженчество, и ему тогда не сносить головы.

Продолжать войну бессмысленно… Значит, конец! Но как спастись самому? Есть ли еще надежда на это? Остается одно: быть на месте и попытаться выжить! Самое главное сейчас — остаться в живых и дождаться конца войны. Долго она уже не продлится. Итак, надо продолжать!

Мысли адмирала прервал адъютант. Обер-лейтенант постучал в дверь и, не дожидаясь разрешения, сразу вошел.

— Покорнейше прошу разрешения войти, — адъютант держал в руке только что полученную радиограмму.

Адмирал растерянно посмотрел на него. Этот молодой офицер словно подслушал его самые сокровенные мысли.

— Ну, что там? — спросил он, быстро оправившись от своих мыслей и растерянности.

— Радиограмма из Бордо, господин адмирал.

Начальник оперативного отдела осторожно

взял листок и прочел: «Донесение командира «U-43». 30 марта потоплен транспорт водоизмещением 16000 тонн. Название точно не установлено. Предположительно «Дьюнедин Стар».

— Ого! — горестные думы и заботы адмирала мгновенно улетучились. — Наконец-то еще один попался! Немедленно направьте это донесение в ставку фюрера,

— Уже сделано, господин адмирал.

— Прекрасно! «U-43» действует в квадрате «Z-З»?

— Так точно, господин адмирал!

— Кто командир?

— Тен Бринк, господин адмирал.

— Пятнадцать тысяч… Тен Бринку повезло. Через неделю… с шестого апреля в этом квадрате охота запрещена. Запишите: по возвращении Тен Бринку прибыть ко мне с докладом. Я награжу его лично!

Адмирал сиял, и обер-лейтенант был счастлив разделить со своим шефом радость по поводу успеха командира подводной лодки «U-43».

— Они все погибли… Все! — с отчаянием в голосе тихо проговорил Шюттенстрем. — Уже шестой день, Кунерт! Я все время надеялся, что мы все же встретим их. Как вы думаете, они еще живы?

Кунерт молчал.

Старик покачал головой. Он не говорил вслух, но все время думал: «Правильно ли я поступил, пересев в этот ял? Имел ли я право оставлять других в беде?»

Изможденные люди лежали на дне шлюпки. Мучительная жажда высушила губы. Только Кунерт, сидевший на руле, сохранял еще силы. Вдруг он показал на какую-то темную точку, маячившую вдали:

— Это не наша шлюпка?

Через некоторое время утомленные глаза моряков увидели человека, державшегося на воде благодаря спасательному жилету. Моряки попытались приблизиться к нему, но набрали в ял воды, и им пришлось долгое время вычерпывать ее, расходуя на это последние остатки сил. Наконец им удалось подойти к несчастному. В человеке еще теплилась жизнь. С трудом они втянули его в ял.