Тайна перламутрового дракона - страница 16

— Мам, я просто устала, — попыталась было отговориться Ана. — Ребята в школе сегодня на головах ходили, никак их усмирить не могла. Вот и расстроилась немного.

— Зайду вечером к Дарре, попрошу его провести у тебя урок первой помощи, — ласково улыбнулась Ариана и протянула дочери руку. — Он быстро уважение к учителю внушит и головы на место поставит.

— Дарре сможет — после близнецов-то, — тоже постаралась улыбнуться Ана и сжала Арианины пальцы — сильно, стремительно. Тут же ослабила хватку, отвела взгляд, но много ли надо матери, чтобы понять? Ариана потянула дочь к лестнице. Ана, наверное, была голодна, но обед мог немного подождать. В отличие от Арианиной решительности.

Ана явно ощущала недоумение от ее порыва, но, тем не менее, послушно следовала за матерью. Ариана не знала, как будет предлагать дочери то, что казалось сейчас совершенно необходимым, но предпочитала быть высмеянной, нежели черствой. Смотреть на такую — потерянную и почти беспомощную — Ану было выше ее сил.

Ариана довела дочь до их с Лилом супружеской спальни и остановилась.

— Вряд ли ты помнишь, — негромко начала она, — но, когда тебе было пять лет, мы с папой сильно обидели друг друга. Так сильно, что я приходила ночевать в твою комнату, а ты обнимала меня — крепко-крепко, — утыкалась носиком мне в волосы и горячо шептала в ухо, что хочешь поскорее вырасти, чтобы защитить меня от любых бед.

— Я выросла, мам, — с ощутимой горечью отозвалась Ана, — только защищать теперь надо от меня. Это ты хочешь сказать?

Ариана покачала головой и поймала взгляд таких же темных, как и у нее, глаз.

— Я хочу сказать, что безумно соскучилась, — искренне выдохнула она. — Мне никогда не хватало смелости снова попросить тебя об этом…

Ана резко мотнула головой, не веря.

— Мам, вашим с папой отношениям только завидовать! — начала предъявлять доказательства она. — А после того случая вы вообще ни разу не ссорились! Так что лучше прямо скажи, что вздумала меня пожалеть, раз уж отругать совесть не позволяет! Это будет, как минимум, честно.

Ариана незаметно вздохнула. Сложно было открывать душу даже перед единственной дочерью, но иного выхода у нее, кажется, не было.

— В день своего совершеннолетия я пошла к ведунье, — совсем вроде бы об ином заговорила она, и Ана непонимающе вскинула брови. Ариана между тем мягко пожала так и не отнятую дочерью руку, черпая в этом силы для продолжения. — Одна — мамы к тому времени не было уже почти год, и я ни за что не призналась бы себе, как она была мне необходима. Потому что думала, вероятно, как ты сейчас: что маме трудно и без моих забот. Что показывать свою нужду в ней — ребячество и неуважение. Что мама не любит всех этих нежностей, раз сама никогда не раскрывает для меня объятия. А может, и меня не любит, ведь из-за меня она разочаровалась в отце.

Анины пальцы в ее руке дрогнули, и Ариана укорила себя за слишком сильные эмоции, вложенные в эти воспоминания. Они ранили дочь, не способную хоть как-то снять с нее эти страдания, но Ариана говорила вовсе не для этого. Она хотела, чтобы Ана ее услышала. Хотя бы сейчас.

— Мам… — с огромным сочувствием пробормотала Ана, но Ариана качнула головой и незаметно затянула дочь в спальню. Закрыла за собой дверь, словно тайник образовав. Здесь были только они с Аной. И говорить сразу стало проще.

— Если б не собралась тогда за оберегом, наверное, всю жизнь бы этим и мучилась, — неспешно, подбирая слова, продолжила она. — Но ведунья сказала, что я была самым главным человеком в маминой жизни. Просто она боялась мне об этом сказать. Я никогда не думала, что повторю ее ошибки: уж мне-то бояться точно нечего. Но, как видишь… Яблочко от яблоньки недалеко падает.

— Недалеко, — согласилась Ана и примостилась на родительскую кровать, погрузившись в свои думы. Ариана присела рядом. Снова взяла руку дочери в свои, погладила ее по тыльной стороне ладони. — И я такая же, да, мам? — наконец проговорила Ана.

— Я позволила тебе такой стать, — вздохнула Ариана. — Привыкла бояться. Сначала того, что меня не поймет мама. Потом того, что меня не поймешь ты. А страх, сама знаешь…