Тайна перламутрового дракона - страница 7

Ана собралась замуж за Эдрика. И они объявили об этом в день совершеннолетия Хедина, смешав его с грязью и устроив показательный танец на костях.

Хедин застонал от затопившей душу боли. Только слабак мог напиться до одурения из-за какой-то девицы, которая всю жизнь его ни в шнокель не ставила. Можно было, конечно, сказать, что Хедин позор свой вкупе с проигрышем брату в эле топил, но себя-то к чему обманывать? Он был влюблен в Ану с детства, а она в очередной раз предпочла ему Эдрика.

— Расчухался? — будто из какой-то пещеры донесся до него голос младшего брата, и Хедин вздрогнул: то ли от колокольного звона в ушах, то ли от народившейся ненависти к Эдрику. Тот, наверное, был не виноват в том, что оказался более удачлив в сердечных делах, но это казалось слишком слабым поводом, чтобы вынудить Хедина снова его принять.

— Ты бы поаккуратнее выражения подбирал, — посоветовал Хедин, все так же уткнувшись в подушку и не желая смотреть на брата. — Я ведь и двинуть могу после твоего вчерашнего подарка. А ты слабенький у нас, копытца мигом отбросишь.

Но Эдрик даже не подумал сменить тон.

— Двинь, — предложил он. — Ты только это и можешь — бить по больному.

Хедин фыркнул и тут же скривился от очередного извержения в голове. Руки так и чесались воплотить угрозу в жизнь, но многолетняя ответственность за брата и привычка во всем ему уступать неумолимо делали свое дело. Да и что проку в том, если он измочалит Эдрика до полусмерти? Себе и то легче не сделает. Только вызовет очередной всплеск Аниной ненависти к себе и жалости к своему несчастному братцу. Все как всегда. Вот только после вчерашних слов уже ничего не исправишь.

— Вот и вали к невесте новоявленной: она тебя пригреет, — сквозь зубы выговорил Хедин. — По головке погладит, носик утрет, — тут он все-таки приподнялся над подушкой и заставил себя посмотреть на брата. И едва не задохнулся от нового приступа ненависти. — Вали отсюда, Эд! — угрожающе добавил он. — А я, так и быть, забуду, что у меня когда-то был брат!

Эдрик помолчал, и Хедин даже в нынешнем состоянии не мог не восхититься его выдержкой. Вот чего ему самому никогда не доставало. Вспыхивал, как молния, ничего не скрывая, за то и получал обычно сильнее и больнее, чем если бы умел промолчать или хотя бы вовремя остановиться. Он и с Аной…

— Я уйду, когда ты назначишь день свадьбы! — жестко сообщил Эдрик, и Хедин против воли вытаращился на него, как на ненормального. В душе мелькнула сумасшедшая надежда, что все произошедшее вчера на помосте было лишь неудачной шуткой, и что Эдрик уверит его сейчас в своем равнодушии к Ане, и что у Хедина еще будет шанс убедить ее в том, что именно он ей нужен. — Пусть Джемме еще далеко до совершеннолетия, после того, что между вами произошло…

На этом месте Хедин забыл о собственном разбитом сердце и логичной ненависти к брату.

— А что между нами произошло? — с искренним недоумением спросил он. То, что Джемме в дракона пришлось оборачиваться, чтобы утихомирить его, пытающегося то ли стены крепостные в труху превратить, то ли голову свою пробить, чтобы только не думать об услышанном на помосте, Хедин помнил — и на почти ясный ум немало этого срыва стыдился. Но каким боком это могло иметь отношение к свадьбе? Да еще и к свадьбе… Хедина с Джеммой?..

Эдрик вскочил на ноги с таким видом, словно собирался схватить булаву, висевшую на крючке, и с ее помощью наставить брата на путь истинный.

— Ты ее!.. Ты с ней!.. — Эдрик в голос выдохнул и сжал зубы так, что скулы побелели. Но все-таки овладел собой. — Драконам сложно скрыть, когда они обычными людьми становятся, — сухо сказал он. — Скоро об этом будет знать весь город. И мне не хотелось бы, чтобы ее или наше имя покрыли себя позором!

Хедину понадобилась вся не сдохнувшая от попойки смекалка, чтобы сообразить, что младший брат имеет в виду. По всему выходило, что Джемма согрешила с человеком, и, судя по требованию Эдрика жениться, этим человеком считался именно Хедин.

— Сбрендил! — только и выговорил он.

Эдрик тут же взвился в негодовании. Чего только Хедин о себе не услышал: он и не подозревал, что брат такие слова знает. И это, пожалуй, могло бы его позабавить, если бы снова не накатили воспоминания о вчерашнем дне.