Тайна сибирских орденов - страница 16

Комиссар пристально вглядывался в лица солдат охраны царя: «Сильные красавцы, большинство с открытыми, чистыми русскими лицами, приветливо, но и тревожно посматривали в мою сторону. Мы освоились, и между нами завязалась дружеская беседа. Посыпался ряд вопросов о положении в России. О нашем правительстве, о Керенском. Но чаще всего о своей дальнейшей судьбе... У меня не было никакого со­мнения: Романова теперь я вывезу без всяких помех со стороны охраны, она будет только оказывать содействие в моем предприятии».

Историки не задумывались: что стало с бойцами отряда полковника Кобылинского — тремя сотнями георгиевских кавалеров, героев Отече­ства? Как пережили они Гражданскую войну, белый и красный террор? Пережили ли?

Эвакуация Николая II и его семьи из Тобольска: конный пробег до Тюмени, изменение железнодорожного маршрута в сторону Омска, возвращение 30 апреля 1918 года в Екатеринбург — все это уже эпизоды. Их участь была решена. Спасаться от гибели — уходом ли в монашество, бегством ли — надо было в Тобольске. Денег пожалели.

О сохранении своих ценностей Романовы стали беспокоиться, как только почувствовали, что их могут эвакуировать из Тобольска. Часть сокровищ они доверили настоятелю Благовещенской церкви Алексею Васильеву, полковнику Кобылинскому, камердинеру Чемодурову и писа­рю Кирпичникову, которые надежно спрятали их в разных местах.

Некоторые бриллианты и жемчуга Александра Федоровна велела зашить в лифы, пуговицы и шляпы дочерей. Потом в душную июльскую ночь с 16 на 17 июля 1918 года в подвале Ипатьевского дома пули пала­чей выбьют драгоценности из одежды, и они сверкающими горошинка­ми раскатятся по залитому кровью полу.

Как докладывал на совещании старых большевиков в февра­ле 1934 года организатор расстрела царской семьи Я.Х. Юровский, «...на дочерях были лифы, так хорошо сделаны из камней, представ­лявших из себя не только вместилища для ценностей, но и вместе с тем и защитные панцири... Ценностей этих оказалось около пуда... Ценности все были тут же выпороты, чтобы не таскать с собой окро­вавленное тряпье...»

Эти драгоценности Юровский спрятал в Алапаевске в тайнике. Че­рез год доставил их в Москву и передал коменданту Кремля Малькову по акту, скрепленному подписями и печатями.

Арестованный Хохряковым в Тобольске в апреле 1918 года во время пасхального хода и вывезенный в Екатеринбург епископ Гермоген не от­крыл своих тайников. Когда назначенный командиром Тюменской речной флотилии Хохряков понял, что ему не пробиться в Тобольск, захва­ченный 19 июня офицерским отрядом штабс-капитана Н.Н. Казагранди, то утопил Гермогена в ночь с 29 на 30 июня в Туре на 23-й версте от села Покровского. Но на сороковины после утопления епископа на маленькой железнодорожной станции Крутиха близ уральского города Ирбита при­летела из леса пуля. Казалось, случайная, слепая — а Хохрякову в сердце.

В отличие от останков царской семьи, тело Гермогена белые нашли быстро. Иринарх опознал его и при погребении 2 августа в Тобольске поклялся сохранить тайну святого тобольского мученика. Сам тоже принял муки немалые, но клятву сдержал. На допросах в ВЧК-ГПУ одно твердил: «К проживающей в Тобольске в дни моего служения там цар­ской семьи Романовых я никакого отношения не имел. Имел некую связь епископ Гермоген — не могу судить, так как о таких делах он со мной не говорил и своих тайн мне не открывал».

Драгоценности, сокрытые в Тобольске в Иоанно-Введенском жен­ском монастыре и многократно перепрятываемые монахинями, ураль­ские чекисты нашли в ноябре 1933 года, о чем доложили в Москву:

«В результате длительного розыска 20 ноября 1933 года в городе То­больске изъяты ценности царской семьи. Эти ценности во время пребы­вания царской семьи в г. Тобольске были переданы на хранение камер­динером Чемодуровым игуменье Тобольского Ивановского монастыря Дружининой. Последняя незадолго до смерти передала их своей по­мощнице — благочинной Марфе Уженцевой, которая прятала ценности в колодце, на монастырском кладбище, в могилках и ряде других мест. В 1924—1925 году Уженцева собиралась бросить ценности в реку Иртыш, но была отговорена от этого б. тобольским рыбопромышленником В.М. Корниловым, которому и сдала ценности на временное хранение.