Тайна сибирских орденов - страница 15

Уральские чекисты поступили по-другому — секретно; ведь Тобольск юридически не находился в подчинении Уралоблсовета. Хохряков от­правился в Тобольск под легендой «жениха» профсоюзной активистки Т. Ф. Наумовой, родители которой жили в этом городе. «Поехал сва­таться», — говорили в Екатеринбурге. Позднее «невеста» вспоминала: «...16 чекистов отправились мелкими группами тайно: мы с Хохряковым на “свадьбу”, другие — в Голышманово — “на заработки”, третьи — в Бере­зово — “за рыбой”».

Но, по правде, они перекрывали маршрут воображаемого бегства царской семьи с одной целью — убить Николая II.

О деятельности 24-летнего «жениха» Хохрякова в Тобольске также хорошо известно: убедившись лично в местном безвластии, он 9 апреля захватил власть и стал председателем исполкома уездного совета, оста­ваясь при этом в руководстве Екатеринбургской ЧК. И тогда же испытал сильное унижение: к Николаю II охрана его не допустила — у «хозяина» Тобольска не было денег. Хохряков понял: власть без денег — не власть!

Так в Тобольске сложилась патовая ситуация: все хотели, но никто не мог. Одни — епископы Гермоген и Иринарх — не смели перечить па­триарху Тихону и прятали в окрестных монастырях царские сокровища и иные ценности. Другие — омские и уральские чекисты — боялись от­лично вооруженных стрелков охраны. И все не доверяли друг другу.

В такой ситуации в Тобольск из Москвы приехал приятель Сверд­лова уфимский боевик Василий Яковлев. Настоящее имя — Константин Мячин, кличка — Антон. Но его сила была не в мандате особоуполномо­ченного ВЦИК за подписями Ленина и Свердлова, а в чемодане. В нем — 500 тысяч рублей золотом.

Посланцу Москвы не обрадовались в Екатеринбурге. Предупреди­ли: «Охрана Романовых приготовилась силой оружия отстаивать свое право, считая действия местных властей, омских и уральских предста­вителей сепаратными, не согласованными с центром».

Но Яковлев не испугался: «Показал ямщикам в Тюмени деньги, и едва мужики пронюхали, что комиссар платит наличными, да еще но­венькими романовскими — ни одной копейки керенских, не стало отка­за в лошадях, продуктах, квартирах и лучших тарантасах, какие только были в селах и деревнях. Впереди обоза неслось: “Едет настоящий ко­миссар, который за все платит”.

В Тобольске Яковлев встретился с Хохряковым и его уральским приятелем Заславским. Не успели обменяться приветствиями, как пос­ледний заявил:

—  Нам надо с этим делом кончать.

—  С каким? — спросил Яковлев.

—  С Романовыми.

—  Значит, — заключил Яковлев, — все слухи о том, что есть отдельные попытки покончить на месте с Николаем II, имеют под собой почву».

После такого разговора особоуполномоченный ВЦИК отправился в губернаторский дом. Нет необходимости излагать все подробности его беседы с охраной царя. Выделим лишь главное из воспоминаний Яковлева:

«Выступил офицер:

—  Что будет с нашим отрядом, куда мы денемся? Нас почему-то все считают чуть ли не контрреволюционерами. Никакой помощи не ока­зывают, и вот уже полгода мы сидим без денег, и нам никто не выплачи­вает жалованье.

—  Разве Тобольский Совет вам денег не платит? — перебил я расхо­дившегося оратора.

—  Ни одной копейки. Они только нападают на нас, и чуть дело не до­шло до кровопролития, — ответил офицер, а остальные его поддержали.

Наступил тот решительный момент, которым я должен был вос­пользоваться.

—  Так в чем же дело? Я уплачу вам.

—  Как? За все время и все причитающиеся нам путевые и дорожные расходы, как полагается по военному положению?

—  Ну да, все это вам по праву причитается. Вот чемодан с деньгами стоит».

Так были проданы в Тобольске царь и его семья. При их собствен­ном скупердяйстве: несметных сокровищах, вывезенных с багажом, и щедрых пожертвованиях, сокрытых в тайниках Гермогеном.

Солдаты охраны произвели на Яковлева хорошее впечатление: «Стройные, статные, прекрасно одетые и хорошо вымуштрованные, они резко отличались всем своим видом и солдатской выправкой от на­ших красноармейских отрядов 1918 года. Чувствовалась между ними сильная и дружная спайка, вызванная, очевидно, долгим пребыванием вдалеке от своих частей и, несомненно, углубленная последними то­больскими событиями, когда их хотели обезоружить, оставили без про­вианта, без света и без денег».