Тайна Великих Братьев - страница 30
Вот и первая звезда. Сеет она прохладный зеленоватый свет, будто плавится на каком-то странном, неживом огне. И луна, кажется, вся из чистого серебра сделана и тянутся от неё невидимые нити к земле. Всё — к вёдру!
Когда прогоняли стадо по дворам, расспросил Митрич подпаска, как себя скот вёл, что в небе, на земле и на воде мальчонка заметил.
Вот что узнал. Чуть не весь день коровы на земле лежали, а домой пошли спокойно, не мычали. К вёдру!
Свиньи чесались и всё норовили в лужи залезть, побарахтаться в тёплой дождевой водице. И это — к вёдру!
А разве не к доброй погоде старинные приметы: играла в реке рыба; громко жужжали, взлётывая, на вечерней заре жуки; заползал в низинки, хоронился в них не тяжёлый и не холодный приречный туман? Одну ночь и жить ему всего, а утром, только выбьется из-за горы солнышко, побледнеет туман, разобьётся на мелкие ручейки, растечётся в воздухе и — нет его.
К вёдру, к вёдру это!
Митрич задувает яркую лампу и выходит из дому.
Закрыв глаза, может он пройти по родной деревне: каждая улица, каждый дом знакомы с детства.
Вот это — изба Романа Смолина. Сашок уже, вернее всего, спит, а в столярке самого хозяина теплится свет.
— Выйди на минуточку, Роман Ильич, — постучав, говорит Митрич.
Услышав его голос, столяр спешит навстречу ночному гостю.
Побеседовав, они прощаются.
Затворив калитку, Митрич достает из кармана кусочек угля и рисует на воротах Знак Великих Братьев.
Потом направляется к избе Лёшки Балашова.
Вызвав из избы Дарью, Митрич о чем-то шепчется с ней, негромко успокаивает женщину и, проводив ее, снова достает уголёк.
…Проходят сутки и ещё одна ночь.
Утренняя заря встаёт над Сказом, сияя начищенной медью.
Митрич сидит у окошка, поглядывает на улицу. А то зажмёт бородёнку в горсть, начнёт ходить по маленькой горенке: три шага — в один край, три шага — в другой.
Но вот старик остановился, короткая улыбка осветила его лицо, и он спешит в сени.
В дверь вежливо стучит самый маленький из Великих Братьев.
Впустив Сашка, Митрич осматривает мальчугана с ног до головы и мелкие короткие морщинки узят глаза старика.
— Да ты, никак, на Северный полюс собрался, Александр Романович?
Сашок недоверчиво смотрит на Митрича: «С чего бы это — по имени-отчеству?» И его черные глаза выражают недоумение.
— Я ж всё — по Приказу, Кузьма Митрич…
— И Приказ с умом выполнять надо, Александр Романович, — смеётся тот. — Ну, давай, разберём, что ты принёс?
Митрич развязывает мешок Сашка, достаёт из него всякую всячину, осматривает припас, раскладывает его по разным углам стола.
— Топор и лопата без ручки. Это — гоже. Черенок мы сами в лесу срубим. Так. Дальше…
Старик выуживает из мешка тяжёлое семейное зеркало и смеётся:
— Причесаться мы и без него сумеем, Сашок. В сторонку его. И рубанок нам ни к чему, и плоскогубцы.
Потом он кладёт к топору и лопате принесенные Сашком клещи, пилу, молоток, разные гвозди, шпагат, складной металлический метр, кухонный нож, вилки, ложки, алюминиевую посуду.
— Всё?
Сашок косится на старика и смущенно качает головой:
— Не всё, Кузьма Митрич…
Великий Брат лезет в карман и что-то долго нащупывает там.
— Давай, давай! — подбадривает Митрич. — Если лишнее, так оставим — и делу конец.
Сашок вытягивает из кармана узелок, развязывает его. На тряпице — мотки белых и черных ниток, иголки, ножницы, шило, пуговицы.
— Очень хорошо! — радуется Митрич. — Это нам сгодится. Ну, теперь всё?
Сашок вздыхает.
Старик добродушно пожимает плечами:
— Ну, тащи, что у тебя ещё?
Сашок нерешительно выходит в сени и возвращается оттуда с садком. В маленькой клетке, сплетённой из прутиков, сидят два голубя.
— Если не надо, — ещё в дверях бормочет Сашок, — так я их сразу — Воронка и Чубатого — и выпущу.
— Надо, — говорит Митрич. — Очень даже надо, Александр Романыч!
Сашок обрадованно вскидывает глаза на Великого Брата.
Гремя, как старьевщик, какими-то жестянками вбегает в горенку запыхавшийся Лёшка Балашов.
Не теряя слов, он прислоняет к столу ружьё, высыпает на пол содержимое своего мешка и отходит в сторонку.
На полу, блестя натёртыми боками, лежат алюминиевая кастрюлька, чайник, армейский котелок. Тут же — пятнадцать коробков со спичками, две стеариновые свечки, здоровенный кусок хозяйственного мыла.