Тайна зелёного привидения: Тайна зеленого привидения. Тайна сбежавшего троглодита - страница 12

Матиас сам не мог заниматься малышом, поэтому поместил его в миссионерскую школу в Гонконге, а вскоре ему пришлось бежать, потому что он поссорился с властями из-за Призрачного Жемчуга и из-за женитьбы на молоденькой китайской принцессе. Так получилось, что он вернулся в Америку, а его сын остался в Гонконге.

Илия Грин, о котором отец больше не вспоминал, вырос и стал врачом в Китае. Женился он на китаянке, а когда они одновременно умерли от желтой лихорадки, их сын Томас тоже оказался в американской миссионерской школе. Он ничего не знал о своих американских родственниках, потому что его отец не желал говорить о Матиасе Грине. О тоже вырос и тоже стал врачом. Всю жизнь он прожил в Китае, но женился на дочери английского миссионера. Они были очень счастливы. Но, увы, Желтая река перевернула их лодку, и они оба утонули.

Чанг помолчал, и Пит с Бобом заметили, что ему нелегко дается рассказ. Тяжело вздохнув, он продолжал:

— В Китае тогда были смутные времена. Папу и маму не сумели спасти, а меня вытащили из воды китайцы, в семье которых я прожил несколько лет. Потом им кто-то сказал, что моя жизнь в опасности из-за моего американского происхождения, и они переправили меня в Гонконг подальше от беды.

Я не знал своего настоящего имени и несколько лет прожил при миссионерской школе, как мой дед и отец. Позже, когда я сказал моему учителю, как звали папу и маму, он поискал в архиве и нашел, что моя фамилия — Грин. Он же как-то связался с тетей Лидией, и она попросила меня приехать.

С тех пор я живу с ней. Она очень добра ко мне, и мне бы хотелось ей помочь, потому что она ужасно расстроена. Дядя Гарольд тоже старается ей помочь, но он тоже расстроен. А теперь еще, когда появился призрак моего прадеда, стало совсем плохо. Не могу сейчас все объяснить, потому что сам не все понимаю, но мы скоро будем на месте, и вы посмотрите на случившееся своими глазами.

Боб помнил, что хотел о чем-то спросить его, но совсем забыл, о чем. День выдался беспокойный, и ровное дыхание машины усыпляло его. Вскоре он закрыл глаза.

Проснулся он от толчка. Машина стояла. Солнце садилось за высокими горами. Перед ними был просторный каменный дом, за которым сразу начинались крутые горы. Очевидно, они приехали в узкую долину, но рассмотреть ее хорошенько Боб не смог, потому что уже начинались сумерки. Темнело быстро. Однако не заметить на многие мили растянувшиеся посадки, по-видимому, винограда, он не мог.

— Просыпайся! — окликнул его Пит. — Приехали.

Боб подавил зевок и окончательно проснулся, после чего вылез из машины. Чанг повел их к высокому деревянному крыльцу.

— Вот он — Верден-вэлли. Думаю, вы знаете, что Верден означает «зеленый», как «грин». Поэтому моя тетя выбрала это название. Сейчас вы ее увидите. Она очень хотела с вами поговорить.

Мальчики вошли в просторный холл, отделанный красным деревом, куда к ним вышла высокая женщина, не потерявшая еще горделивой осанки, но довольно болезненного вида.

— Добрый вечер, мальчики, — поздоровалась она с ними. — Рада вас видеть. Хорошо доехали?

Они уверили ее, что все в порядке, и она провела их в столовую.

— Наверно, вы хотите есть, хотя и пообедали в самолете. Мальчишки — вечно голодный народ. Сейчас вы поедите и получше познакомитесь с Чангом. А поговорим мы завтра. Сегодня был трудный день, и я немного устала. Хочу пораньше лечь.

Она ударила в китайский бронзовый гонг, и в комнату вошла пожилая китаянка.

— Накрывайте на стол, Ли, — сказала мисс Грин. — Чанг тоже поест.

— Мальчишки всегда голодные, — сказала высохшая китаянка. — Я их накормлю.

Она ушла, и сразу же в комнате появился мужчина. Боб и Пит мгновенно узнали Гарольда Карлсона, которого они за день до этого видели в Роки-Бич, когда нашли скелет в тайной комнате. Он выглядел расстроенным.

— Привет, ребята! — поздоровался он. У него был приятный звучный голос. — Вот уж не думал вчера, когда мы встретились при таких странных обстоятельствах, что доведется увидеться вновь. Но… — Он замолчал и покачал головой. — Если честно… — Он вздохнул. — Я не знаю, что делать. И никто не знает.