Тайная ересь Иеронима Босха - страница 4
При сопоставлении манихейства и гностицизма можно найти в них много общего.
Формирование манихейства и гностицизма относится к началу нашей эры, когда уходит в прошлое эпоха матриархата и наступает эпоха патриархата. Идея о Матери-Прародительнице как основе всего сущего преобразуется в образ Бога Отца. В гностических системах Бог Отец полностью отъединен от материального мира. Его Сын (Таммуз в месопотамской мифологии) одновременно проявляет себя в двух ипостасях: и как чистый дух (Спаситель), и как падшая душа.
В манихействе воплощенная душа часто персонифицируется в образе Адама. В такой же трактовке представляет Адама и катаризм. Здесь манихейство и катаризм тесно переплетаются и используют общие символы (далее по тексту они будут подробно рассмотрены, в частности, в главах 5,8 и 9). Но поразительно другое — насколько схож катаро-манихейский миф об Адаме как коллективной душе человечества с месопотамским мифом о Таммузе. Например, когда Таммуз умирает, он попадает в подземный мир, и Иштар (его дух) оплакивает его гибель:
Бог предан земным страданиям...
Мое сердце плачет, как флейта,
И стремится туда, где всемогущий Таммуз,
Связанный, как ягненок, скован материей и отдан во власть ада...>4
Катаро-манихейская религия пользуется такими же символами и метафорами, говоря о земных цепях и страданиях, когда душа обретает плоть и опускается из мира света во мрак материальной жизни. В месопотамском мифе, спускаясь во мрак, Иштар постепенно отдает свою корону, украшения и накидку>5. А в манихействе и катаризме говорится, что души, обретая материальное тело, теряют ауру тела духовного, сотканного из света. И если плоть умершего Таммуза терзают псы и жалят змеи, а он лежит неподвижно, словно в забытьи>6, то в писаниях Мани и катаров также присутствует понятие сна и забытья, которые настигают душу (или Адама), как только она оказывается заточенной в телесную оболочку.
Вместе с тем находящаяся в состоянии инкарнации душа Таммуза сохраняет божественное знание, которое помогает ему принять спасение. В катаро-ма-нихейской традиции то же самое происходит с Адамом.
В древнемесопотамском мифе Иштар спасает Таммуза, спустившись за ним на корабле в обитель смерти:
Она спустилась в мир тьмы на большом корабле...
...чтобы вернуть его из пропасти нижнего мира...>7
Спаситель (в катаризме— это Иисус, в манихействе— Иисус или Мани) тоже спускается в ад, чтобы спасти души от духовной смерти. И так же как в мифе о Таммузе, спасенная душа на корабле возносится в Царство света и радости (см. главу 11), где она снова сливается со своим духом в единое целое.
Манихейство и развитие катаризма
Сопоставляя месопотамский миф о Таммузе с идеями и образами манихейства, Виденгрен отмечает, что основные доктрины манихейства повторяют по сути доктрины других гностических учений>8. Религия Мани объединила более древние верования, акцентировав и развив некоторые их идеи, для выражения которых использован ряд символов. Манихейство уникально в своей открытости и широкой популярности, а также исключительно по продолжительности своего существования. И это делает его особенно значимым для рассмотрения катаризма.
История этих двух религий начинается с возникновения манихейства. Новая вера сформировалась в Месопотамии в III веке н. э. Она объединила идеи более ранних религий, включая гностическое христианство, зороастризм и даже буддизм. Ее основателем считается гениальный мистик Мани, имя которого впоследствии было настолько опорочено, что до сих пор у многих оно вызывает неприязнь. Мани родился в 216 году н.э. в Вавилоне (рядом с современным Багдадом) в знатной парфянской семье, исповедующей зороастризм. Отец воспитал его в аскетическом духе в соответствии с требованиями гностицизма. Впоследствии Мани отходит от отцовской веры и создает собственную новую религию. Его система отличалась крайним дуализмом. Мани проповедовал, что мироздание состоит из семи небес, которые Бог создал из кожи, содранной с демонов, затем сложил горы из костей мертвых демонов, а почву выстелил из их экскрементов. Эти описания при их буквальном прочтении (а их именно так и воспринимали) производили жуткое впечатление. Вселенная света по контрасту с миром материи была описана как область идеальной чистоты и невиданной красоты. Столь крайние представления о мироздании вызвали негативную реакцию со стороны представителей других религий, но они нисколько не оттолкнули последователей Мани. Несмотря на крайний аскетизм (возможно, именно благодаря ему), манихейство получило широкое распространение.