Тайны Алханая - страница 8

Цырен вяло, понуро плёлся позади всех. Вдруг он вздрогнул и остановился-на скале обозначились какие-то непонятные буквы.

«Значит, это правда, что из камней проступает святое писание?!» - подумал Цырен.

- Э, здесь деньги! - воскликнул Батор, подняв почерневшую монету.

Когда её почистили песком, то увидели двуглавого орла и «2 копейки, 1899 год».

Облокотившись на угол полуразрушенного белого обелиска, разглядывая монету, Тумэн Ухинович рассказывал:

- Прежде сюда толпами шли буряты поклониться богам, принести дары. Ламы и жрецы пугали суе-верных люден, вдалбливая им, что это Ворота божьего храма. А где же здесь ворота? Взгляните. Скала веками изменялась от выветривания. Но отчего же получилось такое отверстие?

- От ветра, - сказала Субади.

- Ещё от дождя и снега, - добавил Батор.

- Правильно. Ветер, дождь и снег разрушают скалы. Посмотрите, - показал учитель на россыпь камней,-они ведь отсюда же выпали. Чтобы вызвать страх у людей, ламы построили здесь этот субарган. - Тумэн Ухинович постучал по разрушенной стене обелиска, стоящего в проёме «Удэн-Сумэ». - А взгляните на эти тибетские письмена…

«Неужели они проступают из камня?» подумал Цырен и испугался, что он своим неверием прогневит богов.

Ребята ушли вперёд, и Цырен остался один. «Может быть, бабушка говорила неправду»,- мелькнула мысль. Ветер протяжно загудел в арке, Цырена охватил страх перед величественным «Храмом-Воротами». Он торопливо выдернул из кармана бабушкины тряпочки, положил их на субарган и хотел помолиться, но от страха забыл все слова молитвы.

В это время за его спиной раздался насмешливый голос:

- Эх ты, а пионер! Бабкины сказки слушаешь!

Цырен вздрогнул - перед ним стоял Батор.

Цырен покраснел, лоб его покрылся испариной. Он молча бросился в кусты шиповника.

Цырен крался по тёмному лесу. Полная луна то уходила за облако, то опять показывалась, озаряя землю и как бы удивлённо глядя на человека. Таинственна и непонятна жизнь ночного леса. Дорогу преграждали косматые лиственницы, корявые ёлки пытались колючими лапами охватить шею. Высокие травы вязали, опутывали ноги. В чащобе, совсем рядом, кто-то хрипло дышал и поскрипывал зубами.

Самолюбивого, упрямого Цырена жёг стыд. После того, как Батор увидел, что Цырен молился, лучше уйти, погибнуть, чем показаться на глаза ребятам. Сейчас, наверное, он рассказывает у костра о лоскутках Цырена, и все хохочут. Цырен всхлипнул.

Куда шёл, он не знал, лишь бы подальше от ребят. Спотыкаясь о валежник, он лез в гору. Вдруг из-под ног его шарахнулась птица. Цырен охнул, ноги ослабли.

Очнувшись, он понял, что шепчет молитву, которой учила бабушка. «Да птица же это, - уговаривал себя Цырен. - И слова молитвы, наверное, не выползают из камней. Это краска. Но куда и зачем я иду? Бабушка старая, она не всё понимает, не ходила в школу. А Тумэн Ухинович ясно говорил: нет бурханов, нет чертей».

Мысль эта как будто успокоила его. «Сейчас вернусь на стоянку и потихоньку лягу. Ребята спят, и никто даже не заметит. Как будто я никуда и не уходил». Цырен взглянул вверх. Насмешливую луну и сердито мигающие звёзды затянуло хмурыми тучами. Посыпался щедрый и крупный дождь. Его тугие струи стегали, как тонкие лозы. Цырен ёжился, и ему теперь казалось, что на земле самое лучшее, уютное место - сухая палатка. Лежать среди ребят, в тепле. Никогда он, казалось, не любил так товарищей.

Сверкнула молния, вырвала из тьмы бушующие вершины огромных деревьев. И опять надвинулась, рокоча, непроглядная темень, как будто с высот Алханая катилась, сотрясая землю, скала.

Цырен юркнул под шатер густых кедровых лап, но тугие струи пробивали хвою.

Цырен присел на корточки около ствола. Ствол шевелился, тёр его спину, а струи секли, как розги, и Цырен походил на степного суслика, залитого водой.

Дождь как внезапно начался, так внезапно и перестал.

Цырен вскочил, отряхнулся и, дрожа от холода, побежал в ту сторону, где ребята раскинули бивак. В ботинках хлюпала вода. Шёл он долго, спотыкаясь о корни. Путь его преграждала упругая сеть ветвей, и порой он повисал в них, как муха в паутине. Наконец Цырен понял, что заблудился. Он решил дождаться утра и спрятался от ветра под большим деревом. Когда немного согрелся, глаза его невольно слиплись , и он задремал.