Тайны «Бесстрашного» - страница 22

— В чем дело? Что это? — спросил Кит.

— Да так, ничего. Просто кое-что на память об отце, — отозвался Джон, торопливо запихивая котомку в сундук. Подчиняясь какому-то неопределенному инстинкту, сам не зная зачем, он спрятал ее под одежду.

Короткий зимний вечер пролетел быстро. У Джона практически не было времени подумать о странном появлении котомки. Должно быть, по чистой случайности помощник эконома на приемном корабле увязал ее вместе с одеждой как раз перед тем, как явился мистер Крич. Но отчего мистер Крич так уж желает заполучить потрепанную и старую кожаную котомку? Там ведь ничегошеньки нет — лишь ворох измятых бумаг.

Наверное, подумал Джон, отец что-то этакое проглядел. А вдруг… нет, навряд ли… но вдруг там всё же содержится нечто такое, из чего будет явственно видна что мистер Нэсмит смошенничал? Вдруг там таится доказательство, что Лакстоун всё же принадлежит Баррам? Непременно, как только выпадет свободная минутка, надо будет внимательно просмотреть содержимое котомки!

От этой мысли сердце Джона так и запело в груди, но мальчик тут же напомнил сам себе, как глупо питать пустые надежды, а в следующую минуту его уже позвал мистер Таус.

Главный бомбардир осматривал содержимое ящика с ружьями. Под его придирчивым взором Джейбез по очереди доставал каждый мушкет, заглядывал в дуло, а потом проверял, хорошо ли выбивается искра.

— Пока еще день, надо бы тебе разжиться гамаком, Джон, — промолвил мистер Таус. — Пусть Кит проводит тебя к эконому.

— Да, сэр.

— Ты что, мечтал стать барабанщиком, юный Джон? В армию готовился? — спросил вдруг Джейбез.

— Нет, — удивленно ответил мальчик.

— Потому что в армии ты бы именно так и говорил. «Да, сэр» то, «да, сэр» это. А здесь на флоте мы говорим: «Есть, сэр».

— Есть, сэр! — привычно откликнулся попугай.

— Уж он-то знает. — Джейбез скосил любящий взгляд на птицу, что раскачивалась взад-вперед на крышке ящика с саблями. — Слушай Горацио, мой тебе совет. Делай, что он тебе говорит, — впросак не попадешь.

— Да… есть, сэр, — отозвался Джон.

Владения эконома находились на нижней палубе, в самых глубинах темного чрева корабля. Чтобы попасть туда, Джону с Китом пришлось пробиваться через толпу разгульных девиц и моряков на нижних батарейных палубах, спускаться в какие-то люки, а потом почти на ощупь выискивать дорогу в сумрачных лабиринтах переходов нижней палубы. Хотя оба мальчугана были невысоки ростом, даже им то и дело приходилось нагибаться — так низко нависали здесь потолочные балки.

Внизу было очень тихо, лишь поскрипывали в такт качающемуся на волнах кораблю доски да сверху, с батарейной палубы, доносился глухой топот и слабые отзвуки голосов. В спертом, застоялом воздухе витал запах тухлой воды. Джон поморщился.

Он был так сосредоточен на том, чтобы ни на что не налететь и ничего не сбить, что даже не заметил, как Кит остановился, и чуть не налетел на него.

Кит предостерегающе вскинул руку. Выглядывая через плечо товарища, Джон заметил две неясные фигуры, стоящие возле груды набитых мешков.

— Так ты ничего такого не видел, когда он прятал свое барахло?

У Джона екнуло сердце, когда он узнал голос мистера Хиггинса.

— Нет, сэр. — Вторым оказался Нат. Он говорил с таким пылом, точно больше всего на свете стремился угодить собеседнику. — Потому что он отвернулся, этак по-воровски. Он и слуга мистера Тауса, этот щенок Кит, они всё перешептывались. Как будто что-то скрывали.

— Перешептывались? Что-то скрывали? Да они до сегодняшнего дня даже не знали друг друга.

— А вдруг знали, сэр? Прям сразу сошлись, да еще и Том Тодд с ними, как будто сто лет друг друга знают.

Затаившиеся в темноте мальчики увидели, как мистер Хиггинс отвесил Нату затрещину.

— Не мели вздор! И не пытайся со мной хитрить. Выполнишь, что я велю — получишь пару пенни, но свои завиральные идеи держи при себе. И если только кому хоть словечко сболтнешь… Что это там?

Он вскинул голову, как будто что-то услышал, и, резко развернувшись, вперил взгляд в темноту. Джон с Китом замерли в тени, затаив дыхание.

На несколько мгновений наступила полная тишина, а потом две расплывчатые фигуры исчезли за дальней перегородкой.