Тбилисский излом, или Кровавое воскресенье 1989 года - страница 46

Но в этом лозунге, несмотря на очевидное его несоответствие традициям и характеру грузинского народа, воплотилась целая программа национального возрождения: приоритет национальных ценностей перед общечеловеческими, идея создания независимого и централизованного (с особыми правами коренной нации) государства грузин, которое тем быстрее достигнет расцвета, чем быстрее преодолеет зависимость (политическую и экономическую) от коммунистической империи, преодолеет свое советское прошлое. Отсюда и поразительное по наивности и экономической безграмотности, но охватившее все грузинское общество убеждение, что основная причина экономических трудностей и неурядиц состоит в перекачке производимого республикой в другие советские республики. Поэтому достаточно оставить все произведенное себе, а излишки продать за рубеж (и лучше всего – на Запад) по мировым ценам и в твердой валюте, как экономика расцветет, трудности будут преодолены и жизнь станет лучше. Одним словом, как не раз говорил в своих выступлениях Гамсахурдиа: "Нас обирают советские оккупанты, избавимся от них и заживем хорошо".

Такого рода обывательские мифы, ставшие политическими программами и взятые на вооружение новыми политическими силами в борьбе за национальное самоутверждение, в той или иной мере имели хождение во всех бывших странах соцлагеря (Польше, Венгрии, Чехословакии и др.) и бывших советских республиках. Еще в начале 80-х годов одним из широко эксплуатировавшихся политических образов было изображение польской коровы, чья голова находится в Польше, а вымя в Советском Союзе.

При этом не имело значения, как на самом деле обстоит дело. Популисты не только обещают дать все быстро, но и в двух словах объясняют откуда зло. У них все предельно просто и понятно. И уже неважно, как складывается реальное соотношение отдаваемого и получаемого, – иррациональность успеха политических лозунгов и программ определяется тем, насколько они отвечают ожиданиям, настроениям и требованиям масс, а не здравому смыслу. В этом суть популизма как политического явления.

Батоно Звиад своими взглядами и действиями наиболее полно и адекватно отражал настроения и ожидания грузинского общества периода перестройки. И именно в этом причина его политического взлета. Было бы несправедливо сегодня после свержения обвинять его в том, что он обманул нацию и выдавал себя не за того, кем был на самом деле.

В действительности как раз наоборот: он всегда был таким, каким его хотела видеть нация, каким его создало массовое сознание – "кумиром, самой судьбой избранным для спасения нации".

Разочарование было столь же ошеломляюще быстрым, как и восхождение. И вот здесь-то как раз сказались особенности личности Гамсахурдиа и в первую очередь его поведение во время путча. Счастье для Грузии, что произошло именно так и что Гамсахурдиа не сумел утвердиться в роли диктатора. Трудно предсказать, что ожидало бы Грузию, окажись он и его окружение более прагматичными и удачливыми.

И как тут не вспомнить предостережение Шеварднадзе, сделанное после апрельских событий, о самоубийственности для национальной идеи эмоционального подхода к решению экономических проблем. Экономическая независимость – сфера разума, здравого смысла, который подсказывает, что попытка изолировать грузинскую экономику от российской, куда она была интегрирована в течение столетий, может привести лишь к разрушительным для нее результатам. Самостоятельная экономика необходима, но чтобы ее построить, понадобятся десятилетия упорного труда и правильной осмотрительной экономической политики, основанной на частной собственности и экономической свободе личности от государства. Экономическая самоизоляция при существующих условиях настоятельно потребовала от Гамсахурдиа реанимировать казенную экономику, ввести ограничения для развития предпринимательства, выступить против продажи земли и проведения земельной реформы – словом, последовательно подрубать сук, на котором сидишь.

За все время пребывания у власти нового президента, наиболее ярко выразившего явление демократуры, было в Грузии еще одно имя, чаще других упоминавшееся и в публичных выступлениях, и в прессе, и в частных разговорах – имя Эдуарда Шеварднадзе.