Театральная история - страница 12

Если бы Наташа узнала, что Александр считает главным ее качеством пристрастие к игре словами, она была бы неприятно удивлена. Словесная эквилибристика была для нее лишь привычной игрой на фоне новых, захватывающих все глубже отношений. После второй встречи с Сашей она почувствовала, что хочет возвращаться к нему вновь и вновь. Домой, к мужу, она приходила «полная равнодушия». Это словосочетание ей нравилось. Поднимаясь по лестнице, она шептала, едва шевеля губами: «Это не просто полное равнодушие, это я сама – полная равнодушия, переполненная равнодушием, до краев, до удушения, до такой степени, что уже никакое это не равнодушие». Бормоча нелепые монологи, она стремилась хоть как-то облегчить создавшуюся тяжелую ситуацию, отстранить ее.

Ее семейная жизнь начала разрушаться. Порой Наташа просыпалась ночью, слушала мирное сопение супруга и уже не могла заснуть от досады: она злилась на него, всепрощающего, с таким кротким взглядом, на себя – за то, что не находит сил для решительного шага. Но ночь проходила, наступал совместный завтрак, и тишина, которую источал ее миролюбивый муж, не давала Наташе шанса сделать судьбоносный шаг. Мечтая обо всех ролях мира, завидуя всем успешным актрисам и актерам, чувствуя, что ради возможности играть на сцене она готова сделать все что угодно, Наташа вместе с тем прекрасно понимала, что единственный островок стабильности среди хаоса актерской жизни – ее кроткий муж.

Но в пределах отведенной себе свободы действовала она весьма решительно. Изменяла ли она мужу раньше? Безусловно. Многократно. Мимолетно. Но нынешняя измена была другой природы, чем прежние. Наташа внезапно почувствовала, что этот неприметный и непризнанный актер откроет перед ней громаду блистательного будущего. Чувство, как она сама понимала, нелепое. Но нелепость не мешала ему быть могучим и весьма влиятельным. Оно возникло во вторую их встречу, когда она впервые пришла к Саше домой. Войдя в его квартиру, она почему-то подумала: «Это мой год!»

Когда дни стали холоднее, а осень ближе, она, как и тысячи других прекраснополых существ, все чаще устремлялась в светящиеся магазины. Там Наташа вместе с другими растерянными женщинами утешалась шопингом. Покупала вещи себе, покупала подарки Александру. Дарила меньше половины, боялась показаться навязчивой, слишком влюбленной.

Перед его дверью Наташа останавливалась на минуту, чтобы успокоиться и погасить чрезмерную радость от предстоящей встречи. Когда она уходила от Саши, спускаясь по ступенькам в темноту осени, и прохладный ветер прикасался к ее лицу, она с нежностью думала о том, какой чепухой наполнена голова ее любовника. Наташа шла по улицам с улыбкой. Но приближались дом, муж и тишина – и улыбка исчезала.

С каждым разом она оставалась у Саши все дольше и дольше. В последнее время она возвращалась домой глубокой ночью, даря Александру надежды, а мужу – страдания.

Денис Михайлович сидел в своей квартире на кровати и в задумчивости включал и выключал настольную лампу. Из мрака с промежутком в секунду проступали: уши – маленькие, смиренные, губы – мясистые, добрые, глаза – светло-голубые, тихие. Появлялся и исчезал в темноте высокий – от пола до потолка – сервант. На полке – фото красивой девушки с горящими от счастья глазами. Она на сцене, и по ее сияющему лицу можно догадаться: вокруг трепещут крики «браво», а в проходе между рядами струятся поклонники с букетами.

Он прервал занятие, которому предавался вот уже час с лишним. Подошел к черному окну. На улице густел мрак. Тоска. Но и днем пейзаж за окном был депрессивен: детская площадка, нашпигованная зверушками-чудовищами, скамейки с облупившейся краской, на них – почти неподвижные старушки. Во всем чувствовалось наступление осени, осени, осени, день ото дня становилось все холоднее, темнее, и даже те птицы, которые все еще остаются с нами на зиму, немели с каждым осенним часом.

Денис Михайлович подумал, что мог бы сейчас завести машину и уехать куда-нибудь – к друзьям, а может быть, даже к подругам, пойти в бар или клуб, но… Развлечения не развлекали. Напротив – только подчеркивали: осень.