Телефон Мистера Харригана - страница 10

не может вот так.

Я кликнул по иконке и открыл приложение. Тут же возник промышленный индекс Доу-Джонса[2]. Я не понимал, что означают все эти цифры, но видел, что они постоянно изменяются. 14,720 выросло до 14,728, затем сбросилось до 14,704, а через мгновение добежало до 14,716. Глаза Мистера Харригана расширились. Его челюсть буквально отвисла. Было такое впечатление, будто кто-то стукнул его какой-нибудь ритуальной палкой племён Западной Африки. Он взял у меня телефон и поднёс его прямо к своему лицу. Потом посмотрел на меня.

— Все эти цифры изменяются в реальном времени?

— Да, — сказал я. — Ну, я думаю, с отставанием где-то в минуту или две, точно не уверен. Айфон «тянет» их прямиком из новой телефонной вышки в Моттоне. Нам повезло, что вышка так близко расположена.

Мистер Харриган наклонился вперёд. Уголки его губ тронула неохотная улыбка.

— Будь я проклят. Это похоже на те тикерные экраны, которые биржевые магнаты используют у себя дома.

— Ну, это даже лучше, — ответил я. — Иногда тикеры отстают и на часы. Мне папа вчера так сказал. Он просто в восторге от этой биржевой штуковины, и всегда берёт мой телефон, чтобы посмотреть. Он сказал, что одной из причин, почему фондовый рынок так обвалился в 1929-ом было то, что большинство людей спешило продать свои акции быстрее, чем тикер успевал их подсчитывать.

— Он прав, — сказал Мистер Харриган. — Тогда всё зашло далеко настолько быстро, что никто не успел нажать на тормоза. Конечно, такие вещи действительно могут разогнать торговлю. Сложно однозначно говорить, потому что эта технология всё ещё нова.

Я ждал. Мне хотелось рассказать ему больше, уговорить его — я был ребёнком, в конце концов, — но что-то подсказывало мне подождать правильного момента. Мистер Харриган всё рассматривал миниатюрные циркуляции графика Доу-Джонса. Он обучался этой новой для него науке прямо у меня на глазах.

— Но, — сказал он, глядя в экран.

— Но что, Мистер Харриган?

— В руках людей, которые на самом деле разбираются в рынке, такая штука может… скорее всего уже работает… Он затих, размышляя над чем-то. — Я должен был об этом знать. Пенсия не оправдание.

— Тут есть ещё кое-что, — сказал я, не в силах терпеть дальше. — Помните, какие журналы вы получаете? «Ньюсуик», и «Файнэншл Таймс» и «Фордс».

— «Форбс», — отозвался он, всё ещё глядя в экран. Он напоминал мне меня самого в четыре года, когда я завороженно разглядывал Магический Шар вопросов и ответов, который мне подарили на день рождения.

— Да, да, этот. Могу я взять телефон на минутку?

Он передал его мне, даже как-то неохотно, и я был почти уверен, что Мистер Харриган у меня в руках. Я был рад, но в то же время мне было и немного стыдно. Я чувствовал себя парнем, который потрепал ручную белку по голове за то, что она взяла орех у него из рук.

Я открыл браузер «Сафари». Он был весьма примитивен по сравнению с нынешними, но работал исправно. Я вбил «Уолл Стрит Джорнэл» в строке поиска Гугл и через несколько секунд передо мной раскрылась титульная страница. Один из заголовков гласил: «„КОФЕЙНАЯ КОРОВА“ АННОНСИРОВАЛА ЗАКРЫТИЕ». Я показал это Мистеру Харригану.

Он посмотрел, затем взял газету со столика рядом с мягким креслом, куда я положил его почту, когда пришёл. Он просмотрел первую страницу.

— Тут такого нет, — сказал Мистер Харриган.

— Потому что газета вчерашняя, — ответил я. Посылки из его почтового ящика доставал я, когда приходил, и в «Джорнэл» всегда были вложены другие газеты, и всё это перемотано резиновой лентой. — Эти журналы вы получили на день позже. Все у нас получили их на день позже.

А во время праздников периодика приходит с опозданием в два дня, и даже в три. Не было нужды говорить об этом Мистеру Харригану; он и так постоянно ворчал по этому поводу весь ноябрь с декабрём.

— А вот это сегодняшний выпуск? — спросил он, глядя в экран телефона. А потом проверил дату наверху страницы: — Да, это сегодняшний!

— Естественно, — сказал я. — Свежие новости вместо просроченного старья, правда?

— Вижу тут есть карта закрывающихся точек магазинов. Можешь показать мне, как открыть её? — В его голосе отчётливо звучала жадность. Это немного пугало. Он упоминал сегодня Скруджа и Марли; я чувствовал себя Микки Маусом из мультсериала