Темная вода - страница 10

Прошло семьдесят лет. Анубис все ещё правил, и Митос вернулся, чтобы проверить, готовы ли теперь люди отречься от ложного Бога. Семидесяти лет было более чем достаточно, чтобы все, кого он знал, умерли, а остальные забыли про него. Он надеялся, что новое поколение сможет подняться на борьбу.

Всего пара месяцев, и он уже был кое с кем знаком. А заодно пытался найти тех, кто проявит больше сочувствия его идеям. Как всегда, молодёжь была лучшей средой для подготовки восстания, и ему удалось подружиться с двумя юношами, которые ненавидели Анубиса почти так же, как и он.

— Мы должны что-то сделать, — заявил Тарек, младший и более эмоциональный из них.

Митос кивнул.

Арем прервал тираду своего друга, прежде чем тот начал говорить по-настоящему недозволенное.

— Многие всё ещё считают Анубиса богом.

Митос решил высказаться: раз подвернулся шанс, надо убедить, по крайней мере, этих двоих.

— Даже если он бог, его все равно можно победить, — заявил он твердо. — Я путешествовал по разным краям и повсюду слышал рассказы о том, как убивали богов. Люди на севере даже верят, что конечная судьба богов — смерть. Анубиса не легко свалить, но если мы возьмемся вместе, он падёт.

Но как на беду, именно в этот момент к ним подошли старейшины деревни. Они приказали схватить незнакомца, явного смутьяна, и отвести его к наистарейшему старику, ни разу не выходившему из своего шатра с тех пор, как появился Митос, но о котором было хорошо известно, что он отвергает саму мысль о восстании.

Внутри шатра было довольно темно, и Митосу потребовалось время, чтобы привыкли глаза. Дряхлый старик лежал среди подушек, укрытый шкурами. Он оказался старше, чем любой, кого Митос встречал до сих пор. Он растерял все свои зубы и большую часть волос, а кожа его казалась выдубленной. Но его глаза не утратили остроты, что он и доказал, воскликнув:

— Митос?

Вопрос был встречен удивленным молчанием: до сих пор никто не говорил старику о незнакомце, а тот почему-то даже имя его знал. Пока остальные старейшины замерли в удивлении: что за волшебство здесь творится? — старик продолжил:

— И ты не постарел ни на день. Зачем ты снова пришёл сюда, дружище? Зачем ты пришёл к старому Бачету?

Пока Митос проклинал свою удачу, схватившие его уважительно отвечали своему вождю:

— Он пытается сеять смуту, о Старейшина! Подбивает на восстание против бога нашего.

Бачет отреагировал так, как ни Митос, ни сельчане не ожидали. Старик сперва тонко захихикал, потом засмеялся в голос. Остановил его только приступ кашля. Митос бросился к нему. Ни на кого не обращая внимание, он постарался облегчить старику дыхание и поддерживал до тех пор, пока тот наконец не смог снова говорить.

— Когда я был молод, то думал, что ты совсем глуп. И хотя ты был добр ко мне, я обрадовался, когда ты ушел. Теперь я вижу, каким был дураком. Ты знал, что говорил — ведь кто лучше знает, как избавиться от бога, чем бог?

Старейшина тихо усмехнулся и обратился к другим старикам своей деревни:

— Этот человек был когда-то женат на моей старшей сестре. Когда он пришёл к нашему народу, то был на несколько лет старше неё. На самом деле он не человек, друзья мои, он обладает силой богов. Теперь, когда Митос вернулся, чтобы вести нас против Анубиса, нам придётся иначе взглянуть на идею восстания. Но сначала я прошу оставить нас на некоторое время, чтобы я смог говорить с мужем моей сестры наедине.

Старик был действительно рад его видеть. И благодарен за возможность поговорить с кем-нибудь, кто помнил его старых друзей, сестру и всё их прошлое. И потом, он практически вынуждал Митоса возглавить восстание.

— Если бог поведёт нас, люди последуют за ним. Это единственное, что может их объединить.

— Бач, я не хочу вести вас в бой, — голос Митоса был мягок и полон убедительности.

— Кроме тебя некому. В этот раз ты не можешь прятаться за чужими спинами.

Голос Бессмертного прозвучал сурово и сухо.

— Разве так говорят с богом?

— Я слишком стар, чтобы бояться богов, Митос. В любом случае ты не сможешь сделать со мной ничего, что время уже не сделало или скоро не сделает. Кроме того, я всегда знал, что разговаривать с мужем моей любимой сестры надо честно и открыто.